Подавление реформ в Чехословакии оказало глубокое воздействие на внутреннее положение в КПСС. Было остановлено и повернуто вспять движение в сторону сближения с европейскими марксистскими традициями, известными как «еврокоммунизм». Экономические реформы, даже самые осторожные, — типа косыгинской — стали запретной темой. КПСС оказалась в положении застоя в прямом смысле этого слова. Она была не в состоянии реформировать себя ни для того, чтобы соответствовать развивающейся интеллектуальной и культурной жизни общества, ни для того, чтобы сделать экономику страны более эффективной.

Если в Чехословакии вызов режиму был брошен партийными интеллектуалами, подвергшими пересмотру марксистское наследие, то 12 лет спустя после этих событий, на сей раз в Польше, против существующей системы выступили рабочие, разъяренные тем, что «молчаливый социальный контракт», который, как и в СССР, определял их жизнь, не выполнялся властями. Польское сельское хозяйство по ряду причин было ненамного эффективнее, чем в Советском Союзе, и повышение цен на продукты питания, предпринятое в стране несколько раз в течение 1970-х гг., привело к рабочим протестам. Эти выступления достигли апогея летом 1980 г., когда рабочие Гданьской судоверфи им. В.И. Ленина объявили забастовку, требуя снижения цен и протестуя против увольнения популярного рабочего лидера. Вскоре они оказались в центре национальной волны протестов, получивших поддержку ведущих интеллектуалов страны.

В'результате этого протеста возникло рабочее движение «Солидарность», которое, формально являясь профсоюзом, стало, по определению одного из западных наблюдателей, «гражданским крестовым походом за национальное возрождение»^{387}. Простой электрик гданьской судоверфи Лех Валенса, возглавлявший это движение, сумел достичь соглашения с властями, в соответствии с которым признавалась руководящая роль партии, но в то же время разрешалось создание независимых движений и предоставлялось право на свободу слова. Результатом был тупик. Партия и «Солидарность» настороженно наблюдали друг за другом, причем ни одна из сторон не могла взять на себя решение назревших проблем экономической реформы. В то же время между ними не существовало достаточного доверия для полномасштабного и открытого сотрудничества. Католическая церковь предприняла попытку объединить их в рамках Комитета национального спасения, однако взаимное недоверие оставалось. В конце концов, опасаясь советского военного вторжения, генерал Войцех Ярузельский приказал польской армии вмешаться в спорную ситуацию, объявив в декабре 1981 г. о введении в стране чрезвычайного положения. Но эти действия никак не способствовали решению основополагающих проблем и только еще сильнее обозначили глубину кризиса, в пучину которого погружались социалистические страны в 1980-е гг.^{388}.