Поскольку официальная (или «белая») экономика не справлялась с выпуском всех необходимых товаров, она зависела от другой, теневой, экономики в выполнении Госплана. Наряду и параллельно с работой на государственных предприятиях трудящиеся старались дополнить свои мизерные доходы путем «левой» работы «на стороне» или, как это тогда называлось, «халтуры», используя для этого заводские станки, инструменты и материалы: занимались, например, ремонтом личных автомобилей граждан или починкой водопровода и канализации в квартирах, индивидуальным пошивом одежды, производством различных товаров ширпотреба и страшно дефицитных запчастей — всего того, что недодавали государственные предприятия. Со своих дополнительных доходов от «халтуры» рабочие плати-\ли «магарыч» начальству за его молчаливое согласие. Все относились к государственной экономике как к общему котлу, из которого можно черпать все необходимое для собственных нужд. В последующие десятилетия советская экономика трансформировалась посредством такого неформального, но повсеместно распространенного способа в полуприватизированную. Теневая экономика усилила систему личных связей и покровительства (известную как «блат»), которая и так была характерна для советского режима^{385}.

Национальность человека, указывавшаяся в пресловутой «пятой графе» паспорта, все больше влияла на возможность получения им образования, жилья и прописки. Быть евреем означало быть лишенным равных возможностей с представителями других национальностей. Русские, как правило, имели преимущество перед всеми другими, однако эти преимущества уже размывались: в действительности к началу 1970-х гг. во многих национальных республиках, особенно в Средней Азии, практиковалась система скрытой дискриминации инородцев, большинство которых составляли русские, в пользу местных национальностей. Руководители республик понимали, что, . если не будет допущено каких-либо вопиющих злоупотреблений в этой области, Москва не захочет вмешиваться. «Стабильность кадрового состава» и существование теневой экономики способствовали развитию чувства национальной исключительности и внесли свой вклад в распад так называемого «многонационального советского народа»^{386}.

Кризисы в Чехословакии и Польше

Кризисы в Чехословакии и Польше

Брежневский «консенсус» был внезапно нарушен вызовом, брошенным идеей «другого пути к социализму», совершенно отличного от югославского, но не менее обескураживающего, так как этот путь предполагал не что иное, как движение в направлении к европеизированному и «буржуазному» марксизму, причем такому же, который стал распространяться в академических кругах самого Советского Союза.