Настоящей мантрой звучит слово «инновации» – особенно «инновации, разрушающие шаблоны», – которые представляют собой кодекс обращения с колледжами и университетами как с коммерческими структурами, при этом факультеты переосмысляются как «центры прибыли». Сокращение штата постоянных преподавателей, в конце концов, является мерой сокращения расходов, но это не единственное решение. Некоторые школы уменьшают продолжительность программ магистратуры. Другие урезают студийное пространство или полностью его ликвидируют. О программах судят по их способности давать «отдачу от инвестиций» – из-за этого стандарта искусство в целом не очень хорошо продается, а с традиционными дисциплинами, такими как живопись, скульптура и ремесла, дела обстоят еще хуже. Коко Фуско, междисциплинарная художница, преподававшая во многих школах, написала о «постстудийных программах» и «уменьшении практической части художественного образования для получения институциональной прибыли» – отступлении от работы руками, глазами и разумом.

Вместо этого новые товарные линейки в попытке уловить волну рыночных трендов разворачиваются, как выразилась Фуско, «во множестве новомодных направлений». К примеру, в середине 1990-х годов в Школе изобразительных искусств в Нью-Йорке существовало четыре профильных программы. Сегодня их двадцать одна, в том числе двенадцать магистерских (среди них «Нарративное искусство», «Иллюстрация как визуальный очерк», «Интерактивный дизайн», «Брендинг»). Школы слишком быстро расширяются, влезают в чрезмерные долги и вынуждены зачислять все больше абитуриентов, не имея возможности соразмерно увеличить материально-техническую базу или профессорско-преподавательский состав. Вместо того чтобы предоставлять то образование, в котором нуждаются студенты, они все чаще видят себя в бизнесе, производящем то, что нужно будущим работодателям выпускников.

Разумеется, возникает вопрос о стоимости обучения и долгах. Из десяти самых дорогих колледжей страны, как я уже упоминал в главе 11, семь – школы искусств. Художественные программы стоят очень дорого, отчасти потому, что помещения крайне недешевы, а пожертвования в художественные школы, как правило, невелики, поскольку среди выпускников не так много богатых людей. Что касается магистратуры, университеты относятся к ним, как и к большинству других профильных программ, как к «дойным коровам», что означает, что финансовая помощь студентам, как правило, недоступна. «Выпускники художественных вузов, – пишет Дэйв Хики о буме программ, который начался в 1980-х годах, – постепенно превращаются в посредников на взятке. Они заняли у правительства четверть миллиона долларов, отдали его университету, чтобы построить декану дом, а затем работают в магазине Apple, чтобы оплатить долг».