Состоялись выборы в Верховный Совет СССР».

Кстати, характерная метаморфоза произошла с представлениями о строительстве чрезвычайно важного для столицы и всей страны канала Москва – Волга. Этому достижению была посвящена прекрасная комедия «Волга-Волга». Среди строителей канала было много заключенных, преимущественно уголовников. В те годы с ними встречались писатели (в их числе – М. Горький) и журналисты, да и сами заключенные писали о том, что они рады предоставленной возможности трудиться.

Кому-то такие слова покажутся лживыми. Но и позже, уже после смерти Сталина и «развенчании» культа его личности, не было никаких серьезных свидетельств очевидцев и участников стройки, жаловавшихся на каторжный труд. И понятно: неужели лучше гнить в тюремных камерах, чем трудиться? Только ворам в законе это было делом, недостойным настоящего «урки».

Мне, Р. Баландину, довелось встречаться с двумя замечательными людьми, трудившимися тогда на канале: другом В.И. Вернадского, геологом и географом, профессором Ленинградского университета Б.Л. Личковым и академиком Белорусской АН Г.И. Гарецким. Они были осуждены как националисты (русский и белорусский). Ни о каких ужасах того времени они мне в доверительных беседах не говорили. Это, конечно, частность, но показательная. Обширная переписка Личкова с Вернадским (у меня хранятся две толстенные папки) доказывает, что у политического заключенного условия жизни и работы были совсем не каторжные. Это конечно же не оправдывает тех, кто осуждал невиновных. Но значительная часть таких карателей, кто осуществлял репрессии против русских интеллигентов и лояльных к советской власти царских офицеров, была репрессирована именно в 1937 и 1938 годах (а с ними и многие доносчики).

Вот что записал в своем дневнике 7 июля 1937 года великий русский ученый-мыслитель В.И. Вернадский: «Вчера впервые более точные сведения, которым можно верить, о закрытом заседании судебного процесса (по делу Тухачевского. – Авт.)…

Ягода входил в заговорщический центр и принимал меры, создавая ложные судебные процессы и губил людей, чтобы охранить центр: «Тухачевский – Гамарник – Ягода»… Среди интеллигенции ясно слышится и распространено убеждение, что политика Сталина – Молотова – русская и нужна для государства. Их партийные враги – враги и русского народа, если брать его государственное выражение, несомненно, связанное с культурой».

…Обратимся к свидетельству известного немецкого писателя Лиона Фейхтвангера (еврея по национальности). Книга его называется «Москва. 1937» с подзаголовком «Отчет о поездке для моих друзей». Она была издана сначала в Амстердаме и почти одновременно – в Москве. Мы вновь обращаемся к ней, потому что объективно, вне своего замысла, автор будто предугадал, что ровно через полвека Москва 1987 года станет в значительной мере антиподом той, которая была в 1937-м, и миллионы обывателей с ужасом будут говорить о чудовищном терроре, царившем в стране полвека назад, и будут мириться с любыми деяниями своих бездарных и продажных правителей, лишь бы не повторился кошмар 1937-го.