Тогда через 4 года грянула самая разрушительная и кровавая война в истории человечества. Советский Союз в ней победил, умножив число дружественных социалистических государств. А через 4 года после 1987-го без явной войны СССР – вторая сверхдержава мира – был расчленен на куски, его население оказалось в экономическом и культурном провале, а русские стали вымирать.

В чем же дело? Прежде всего в том, какими курсами шел Советский Союз в 1937 и 1987 годах. В 1937 году сталинская генеральная линия – на всемерное укрепление государства и улучшение жизни народа. В 1987 году – антисталинская линия на ослабление государства, власть номенклатуры и торгово-криминального капитала.

Фейхтвангер старался быть объективным. «То, что акты вредительства были, – признавал он, – не подлежит никакому сомнению. Многие, стоявшие раньше у власти – офицеры, промышленники, кулаки, – сумели окопаться на серьезных участках и занялись вредительством… Постепенно, однако, население охватил настоящий психоз вредительства…»

Да, крупные кампании по борьбе с «врагами народа» (понятие, введенное, кажется, еще во времена императора Нерона) слишком часто – в разные времена и у различных народов – переходят в настоящие массовые психозы, омрачающие духовную жизнь общества. Так проявляется пресловутое «стадное мышление», свойственное крупным коллективам. Так было, так есть, так будет. Вопрос – с какими целями, ради чего (или кого) используется эта особенность духовного бытия общества.

По свидетельству Фейхтвангера, единство взглядов подавляющего большинства населения СССР сводилось «к трем пунктам», а именно: к общности мнений по вопросу об основных принципах коммунизма, к всеобщей любви к Советскому Союзу и к разделяемой всеми уверенности, что в недалеком будущем Советский Союз станет самой счастливой и самой сильной страной в мире.

Таким образом, прежде всего, господствует единое мнение насчет того, что лучше, когда средства производства являются не частной собственностью, а всенародным достоянием.

Правы ли были советские люди в этом своем убеждении? Опыт истории доказал бесспорно: они были совершенно правы. Грабительская «приватизация» конца XX века национальных богатств обернулась экономической катастрофой и социальными бедами для народа.

«Мне нравится наивное патриотическое тщеславие советских людей, – продолжал Фейхтвангер. – Молодой народ ценой неслыханных жертв создал нечто очень великое, и вот он стоит перед своим творением, сам еще не совсем веря в него, радуется достигнутому».

Такой патриотизм вполне оправдан и полезен для укрепления единства общества. Он не исключает критику порой весьма важных персон и крупных ошибок, но только не генеральной линии партии. В этом, подчеркивает Фейхтвангер, «отклонений не бывает, или если они существуют, то не осмеливаются открыто проявиться».