Прошу Вас, товарищ Сталин, помочь мне исправить допущенную мною грубую ошибку и тем самым, насколько это возможно, уменьшить ущерб, который я нанес партии своим неправильным выступлением.
Сталин простил Хрущева, поверив в его искренность. Но испуг за карьеру, который испытал, как видно из письма, Никита Сергеевич, должен был возбуждать в нем неприязнь к «вождю и учителю», которого он непомерно восхвалял. От подобострастия до ненависти один шаг.
В то время Хрущев уже начал подбираться к вершине руководства партии. Вряд ли потому, что предвидел возвышение партократии. Просто в управлении государством все высшие должности были «забронированы» Маленковым, Берией, Булганиным. Как пишут Данилов и Пыжиков: «В результате конфигурации власти в 1951–1953 гг. начал зримо вырисовываться новый дуэт Булганина – Хрущева, которые состояли в хороших личных отношениях еще со времен довоенной работы в Москве (соответственно на постах председателя Моссовета и секретаря парторганизации)… Булганин становился одним из главных действующих лиц ВПК, Хрущев же приобретал сильные позиции в аппарате Центрального Комитета». Именно эти две могущественные структуры в советской системе власти, а также руководство вооруженными силами поддержали впоследствии этот дуэт в его борьбе за власть в 1953–1955 годах сначала с маленковцами, а затем с группой «старой гвардии», возглавляемой Молотовым. Но, как мы знаем, прежде всего надо было избавиться от Берии.
Началось с того, что 5 марта 1953 года была создана комиссия для изучения материалов архива И.В. Сталина. Маленкову, Берии и Хрущеву поручалось принять меры к тому, чтобы документы и бумаги товарища Сталина были приведены в должный порядок.
Поскольку такие архивы – сфера деятельности спецслужб, основные материалы попали в руки Лаврентия Павловича и могли использоваться им против Маленкова и Хрущева. Но даже если ничего компрометирующего их и не было, оба, конечно, испытывали страх. Вполне вероятно, что их больше всего беспокоила таинственная тетрадь, которая всегда лежала на письменном столе Сталина в его служебном кабинете. Иосиф Виссарионович время от времени в нее что-то записывал.
Пожалуй, в этом архиве Берия все-таки обнаружил нечто весьма полезное для себя. Не этим ли объясняется то, что он, такой осторожный, хитрый и осмотрительный, уже в апреле 1953 года начал решительное наступление на Игнатьева, прекрасно зная при этом, что за спиной Игнатьева стояли Маленков и Хрущев.
Даже жена Берии Нина Таймуразовна советовала ему, настаивала на том, чтобы муж не предпринимал нападок на Игнатьева. Она утверждала, что этим он обрекает себя на неминуемую гибель. Но Берия понадеялся на всесокрушающий тогда авторитет Сталина. Даже после смерти вождь мог стать союзником, обеспечившим Лаврентию Павловичу полную победу.