– Не референдум, а просто опрос?

– Да, опрос. Только 5 % высказались за иные, чем строительство молдавского государства, варианты будущего.

– Это вы так аккуратно избегали формулировки «за объединение с Румынией»?

– Ну, мы избегали, это понятно… Потом случился казус. Когда Румынию приняли в Европейский союз, они закрыли границу с Молдовой, снова ввели визы. Я чуть ли не оплакивал это решение. Я к тому моменту уже десять лет как не был президентом, но все-таки свои пять копеек вставил. Чтобы не хвалиться, скажу: дочка первого президента была министром иностранных дел (дочь Мирчи Снегура – Наталья Герман, в 2013–2015 годах – министр иностранных дел и европейской интеграции Молдавии. – А.Д.), и она добилась безвизового режима с Европой.

– Сегодня Молдова – единственная страна СНГ, имеющая безвизовый режим с Евросоюзом. Некоторые скептически говорят, что это был аванс, который Молдова так и не отработала ожидаемыми реформами, прежде всего экономическими.

– То, что вы сказали, важно. Особенно для тех, кто сейчас у власти. Вы совершенно правы, что Европа настаивает на реформах. Дальнейшая поддержка Молдовы зависит от их темпа и качества.

– Иначе про Молдову будут говорить так же, как про Украину?

– Да. Но тем не менее это очень прогрессивный шаг – безвизовый режим с ЕС. И возможностью пользуются в том числе приднестровцы – они ведь от молдавского гражданства не отказались.

– Вы сказали, что открыли границы с Румынией после декабря 1989-го. Если я правильно понимаю, тогда Молдавия оказалась уникальной частью Советского Союза, которая в каком-то смысле первой открыла границы с Западом, пусть даже с его восточным блоком?

– Да, так и было. Но свободно проходить границы могли только граждане Молдовы и Румынии.

– То есть я, человек из РСФСР, не мог тогда уехать на Запад через Молдову?