Я же в те годы занимался политической журналистикой – был заместителем главного редактора еженедельника «Демократическая Россия», прожившего недолгую жизнь с января по декабрь (тот самый) 1991-го, – и видел, что судьба Союза во многом была производной от схваток этих начальников, их характеров и политических амбиций. Причем начальников не только в Москве, но и в Киеве и Вильнюсе, Тбилиси и Душанбе, Фрунзе (теперь Бишкек) и Кишиневе. Эти схватки мне довелось наблюдать с близкого расстояния. В 1992 году, будучи политическим обозревателем журнала «Новое время», я оказался в президентском пуле Бориса Ельцина: сопровождал его в поездках по столицам только что возникшего Содружества Независимых Государств, освещал саммиты СНГ и даже участвовал в президентском совещании по вопросам этого самого СНГ в качестве эксперта.

Нет нужды повторять, сколь разнолоскутным – этнически, культурно и конфессионально – выглядело огромное советское «одеяло», покрывавшее одну шестую часть суши, и делать акцент на том, что часть бывших советских республик в 1991-м впервые в своей истории получили суверенную государственность. Для многих лидеров новых стран обрушившаяся на них независимость стала политическим вызовом и тяжелым личностным испытанием. Спустя годы после тех потрясений мы обнаружим, насколько разными и несовместимыми оказались «лоскуты», еще недавно составлявшие единое полотно, и как значительно изменились вчерашние партийные бонзы, превратившись кто в средневековых тиранов, кто в среднеевропейских демократов. Но это будет потом.

Какими эти лидеры были в восьмидесятые и девяностые? Как они встретили крах СССР? Какую позицию занимали в этом процессе: выжидали, боролись за независимость, боялись потерять свое кресло, интриговали против Москвы или заискивали перед ней? Какой они представляли себе свободу и какими ресурсами – материальными, природными, людскими, интеллектуальными, – обладали, пустившись в самостоятельное государственное плавание? Понятно, что они ошибались – иначе и быть не могло, – но готовы ли они сегодня признать свои ошибки, перечислив каждую, или, подобно нынешнему российскому президенту, до сих пор считают, что они «не допускали системных ошибок»? Наш проект с Фондом Гайдара – цикл бесед с лидерами бывших советских республик, занимавших посты на рубеже 1980–1990-х, – был задуман, чтобы попытаться ответить на все эти вопросы.

Да, мне удалось поговорить далеко не со всеми: кого-то уже нет в живых, кто-то нездоров, некоторые в изгнании. Но все, кто был готов беседовать, поразили потрясающей памятью на детали. Так, бывший в 1990 году президентом Молдовы Мирча Снегур практически в лицах пересказал свой разговор с [Михаилом] Горбачевым и [Анатолием] Лукьяновым, из которого ему стало ясно, что в случае отказа Кишинева подписать новый Союзный договор Молдова столкнется с сепаратизмом Тирасполя (так и случилось).