Сказать по правде, основания для такого «домашнего» подхода были. Спокойствие Соединенных Штатов сотрясали в основном внутренние скандалы и теракты. Это была, например, уже упомянутая осада весной 1993 года техасского ранчо «Маунт Кармел», принадлежавшего членам религиозной секты «Ветвь Давидова»: тогда погибли 82 члена секты и четверо федеральных агентов. Формальной причиной осады указывалось подозрение в нарушении оружейного законодательства. Именно эта трагедия стала изначальным поводом для действий Тимоти Маквея в Оклахома-Сити, которые он приурочил ко второй годовщине событий в Техасе. А еще за год до этого, в 1992 году, в местности Руби-Ридж, расположенной в штате Айдахо, произошел очень значимый для общественного мнения Америки инцидент с применением огнестрельного оружия, в который оказались вовлечены бывший военный инженер Рэнди Уивер и члены его семьи. В результате инцидента погибли жена Уивера и его 14-летний сын, а также один федеральный маршал. Сообщник Тимоти Маквея в подготовке теракта в Оклахома-Сити, сторонник ультраправых взглядов Терри Николс на суде не скрывал, что он мстил Америке за события в Руби-Ридж, где, как он считал, по вине федеральных властей погибли невинные люди. И таких примеров можно привести еще немало. После трагедии в Оклахома-Сити за период с 1995 по 2005 год правительство США отчиталось о предотвращении по меньшей мере 60 попыток «домашних» террористических актов. Америка боролась с «домашним» терроризмом, но в понимании подавляющего большинства американцев он был скорее ужасным проявлением имеющихся противоречий в обществе, ошибок, допущенных правительственными чиновниками или силовиками. Подобные инциденты по-прежнему никак не разрушали всеобщую веру в то, что свобода является высшей ценностью американской культуры, а безопасность будет достигнута только через преодоление ошибок и стереотипов — и, само собой, расширение свободы, в том числе политической.

Ужасная расплата за такую наивность наступила скоро. Трагические события в Нью-Йорке и Вашингтоне 11 сентября 2001 года, где смертниками были совершены четыре скоординированных теракта, а также факты распространения через почтовые отправления спор сибирской язвы потрясли всю Америку, окончательно подорвав еще недавно казавшиеся аксиомой представления о «правильном» балансе личной свободы и личной безопасности, о расширяющейся свободе как обязательном условии роста экономики «сияющего града на холме».

Я уже жил в Америке много лет, когда случилась трагедия 2001 года, и хорошо помню, как эти несколько сентябрьских дней потрясли Америку до основания. В моей памяти были еще свежи воспоминания о том, как распадался СССР. Люди в Москве (да я уверен, что не только в Москве) собирались перед стендами со свежей прессой, рано утром дружно раскупали в киосках ежедневные газеты, чтобы поспеть за стремительным развитием событий. Никто не выключал телевизор, по которому одни за другими транслировались дебаты в Верховном Совете, репортажи из отваливавшихся от СССР республик и выступления политиков, полные популизма и революционной риторики. Пешеходы на столичных улицах держали в руках всевозможные радиоприемники, прижав их к уху, чтобы не пропустить ничего из потрясающих страну новостей — столь непривычных для простого советского человека. Я тоже, признаюсь, ходил тогда по Москве с прижатым к уху радиоприемником.