После разгрома империи Наполеона знамя русофобии перехватила Великобритания, которая ещё недавно вместе с Россией сражалась против Франции. Начиная с 1820-х годов, Лондон использовал антирусскую идеологию для того, чтобы обелить собственную экспансию как в Средиземном море, так и в более отдалённых местах — в Египте, в Индии, в Китае. Английские интересы столкнулись с русскими на просторах почти всей Азии: в Средней Азии, на Кавказе и на Дальнем Востоке. Весь XIX век английское общество жило в искусственно нагнетаемом страхе от ожидания, что Россия вот-вот осуществит новый южный поход и захватит британскую Индию.

Ещё в Британской энциклопедии, изданной в конце XVIII века, было дано весьма несимпатичное описание России: мол, это «очень большое и могущественное государство», населённое жестокими, злобными дикарями и возглавляемое деспотическим правительством. Стараниями подобных книжных изданий и газетных публикаций удалось так настроить публику против русских, что, по воспоминаниям одного из немногих лояльных к России английских политиков того времени Ричарда Кобдена (1804–1865), выступать перед ней с прорусскими высказываниями было всё равно что дразнить «свору бешеных псов».

В информационной войне против России Британия использовала и язык сатирических картинок. Через них в общественное мнение Европы стал активно закладываться образ России как медведя.

На Западе образ медведя имеет совсем другую символику, нежели у нас. Опираясь на Библию, где медведь всегда показан с дурной стороны, и подхватывая фразу святого Августина «ursus est diabolus», то есть «медведь есть дьявол», Отцы Церкви и христианские авторы каролингской эпохи отводят ему место в бестиарии Сатаны. Большинство авторов постоянно подчёркивает пороки медведя: жестокость, злобность, похотливость, нечистоту, обжорство, лень, гневливость. С XIII века медведь становится видной фигурой в бестиарии семи смертных грехов.