Это было в феврале 1940 года. На протяжении всего следующего года мы не встречаем никаких упоминаний о действиях, предпринятых в ее отношении, что удивительно, как и тот факт, что у Бюро ушел целый год на подготовку ответа. Как бы то ни было, досье Мины показывает нам, что она использовала это время очень активно и эффективно, собрав все возможные документы, которые могли помочь ее делу.

Наконец, кардинал Мальоне лично ответил на письмо Ромалло, написав, что, к сожалению, Святой Престол «крайне расстроен тем, что не может предложить своих добрых услуг» по этому вопросу, потому что «эмиграция людей “еврейского происхождения” в Англию подчинена строгим правилам, из которых для них не делается исключения»³. Мальоне имел в виду крайне ограниченные британские квоты для еврейских беженцев. Это, конечно, звучало удручающе, но у Святого Престола не было волшебной палочки, при помощи которой можно было бы обеспечить въезд в Великобританию Мине или любому другому беженцу, если на то не было доброй воли британского правительства.

Однако Мина была не из тех, кто сразу опускает руки. 10 марта 1941 года она снова взялась за перо и составила новое подробное письмо в надежде получить необходимую ей помощь, на этот раз на имя кардинала Шустера, архиепископа Милана. Она рассказала ему, что уже более года ожидает возможности покинуть Италию, чтобы воссоединиться со своими сыновьями. За это время оба они переехали из Лондона в Нью-Йорк. На протяжении всего этого года ее жизнь в Италии все больше усложнялась, прежде всего из-за расовых законов, становившихся все более суровыми. Мина подтвердила, что у нее имелись все требуемые документы, начиная с американской визы. Она ожидала новостей о португальской визе из Лиссабона, откуда она могла сесть на корабль, отправляющийся в Соединенные Штаты. Мина просила у кардинала Шустера помощи в получении необходимой португальской транзитной визы⁴.

Три дня спустя личный секретарь кардинала Шустера написал кардиналу Мальоне. Как и отец Ромалло годом ранее, он заверил, что «госпожа Куттен, всегда бывшая примером добрых нравов и образцового поведения, просила помощи у Государственного секретариата»⁵.