Абсолютно не желая стращать уважаемых читателей ужасными цифрами, но хотите верьте, хотите нет, однако если произвести принципиально жесткие арифметические действия, то подлинное превосходство фашистских гадов над каждым нашим солдатом в момент начала агрессии и первые часы агрессии было на уровне от 300 до 1000 раз в зависимости от фронта, конкретной армии, корпуса и дивизии и полосы их обороны[453].

…Короче говоря, осуществленная и приведшая к таким последствиям подмена была не только полной де-факто, но и прежде всего незаконной, негласной, неофициальной, ни с кем из высшего руководства СССР не согласованной. И что особенно важно еще раз подчеркнуть, так это то, что де-юре, то есть на бумаге, никаких следов подмены оставлено не было! Если, конечно, не считать никогда официально не докладывавшегося Сталину — ни в бумажном виде, ни устно — бессмысленного документа якобы от 15 мая 1941 г. Достигнуто это было очень просто. Всего лишь вербальной, то есть устной перестановкой акцентов. Даже невзирая на то, что военным было приказано к маю 41-го разработать два варианта развертывания наших главных сил — «южный» и «северный».

Правда, кое-что на бумаге все-таки осталось — в виде тех же в спешке составленных в мае — июне 1941 г. проектов планов обороны государственной границы ПВО, которые оказались в Генштабе в буквальном смысле лишь накануне 22 июня и, естественно, не были рассмотрены и утверждены, поскольку там и зависли. Потому что к моменту поступления этих документов в НКО и ГШ на их руководство навалились уже другие, еще более неотложные задачи по приведению войск в боевую готовность в связи с данными разведки о нападении, что осуществлялось в ручном режиме в основном Жуковым, но в соответствии с замыслом пресловутого немедленного (молниеносного) по факту нападения контрнаступления с плацдарма КОВО. В заключительной части этого якобы плана якобы от 15 мая 1941 г. прямо указано, что начальник Генерального штаба отдал все необходимые распоряжения в соответствии с замыслом этого якобы плана (проще говоря, указав это, Жуков имел в виду директивы на развёртывание войск под этот план, который был положен на бумагу еще в конце апреля, но сами эти директивы под этот план так и не ушли в западные округа.

То есть всему тому, что должно было стать только следствием отмобилизования и сосредоточения своих основных сил под прикрытием активной обороны и активных действий по сковыванию главных сил противника, то есть контрнаступлению, которое должно было быть начато только после этого и только при наличии благоприятных условий, совершенно незаконно был придан статус главной цели и одновременно главного же метода. Причем не просто контрнаступлению, а именно же немедленному, то есть молниеносному, контрнаступлению по факту нападения Германии, да к тому же с задачей молниеносного же разгрома вторгшегося противника на его же территории. И при этом, как пока-залп офицеры ВНУ ГШ в работе «1941 год — уроки и выводы», наши контрнаступательные действия в режиме контрблицкрига по факту нападения «не обеспечивались ни заблаговременным развертыванием войск, ни их высокой боевой готовностью, ни умелой организацией контрнаступления, ни поддержкой контрударных группировок авиацией»!