Не будем, однако, касаться всех витков медленно, но неуклонно развивающейся карьеры провинциального аппаратчика.

Неожиданный рывок в ней произошел, когда руководителем Ставропольского края был прислан из Москвы Федор Кулаков — лицо историческое, независимое, с собственными идеями преобразования России, деятель крупного масштаба, оказавшийся в Ставрополе по капризу Хрущева, который, как мы уже заметили, использовал здешние места в качестве “Сибири" для опальной кремлевской элиты. Какова бы ни была причина ссылки Кулакова в Ставрополь (до этого он был одним из министров РСФСР в Москве), она явно не носила характера идейных разногласий с Хрущевым.

Кулаков сам был человеком хрущевского склада, не бюрократ, а работник, чувствующий личную ответственность за бедственное положение экономики страны и, как Хрущев, осознающий острую необходимость радикальных перемен.

Среди молодых ставропольских аппаратчиков Кулаков не сразу заметил Горбачева. Любопытно, что с первого взгляда скромный, не прибегающий к грубой лести, рано лысеющий Горбачев не привлек внимания ни одного из своих будущих влиятельных патронов — ни Кулакова, ни Суслова, на Андропова, ни Громыко. Горбачеву всегда требовалось время, чтобы расположить к себе начальство, доказать свою исполнительность, лояльность, близость взглядов. Только через два года после своего приезда в Ставрополь, Кулаков вытащил Горбачева из комсомольского болота, где тот явно засиделся (даже по годам — предел комсомольского возраста 26 лет), и перевел его в самый центр экономической реорганизации. Еще через год Кулаков счел квалификацию Горбачева достаточной, чтобы поручить ему управление сельским хозяйством всего края. Горбачев привлек энергичного и властного Кулакова своей молодостью, университетским образованием, что выгодно отличало его на фоне малокультурных провинциальных аппаратчиков, а главное — своей готовностью с головой отдаться новым идеям, которых у Кулакова было с избытком.

Позднее, в пору своего собственного секретарства в Ставрополе, Горбачев после нескольких катастрофических неурожаев попытается робко проэкспериментировать в сельском хозяйстве, слепо копируя ку-лаковские проекты, но лишенный размаха, опыта и любви к риску, на полпути испугается, все скомкает и — загубит урожай. Горбачев был идеальный тип ученика и последователя при крупной, масштабной, берущей на себя всю ответственность фигуре учителя и наставника.

По самой своей натуре, Горбачев был послушным исполнителем, услужливость его не была навязчива и груба, он овладел наукой угождения начальству вполне и на современный, приличный манер. Он был из тех, кто упорно идет вослед идущему впереди — мужественному пролагателю дороги. Горбачев любил быть под началом независимого и перспективного человека, и “под чужим началом", освобожденный от ответственности и риска, он мог быть энергичным и даже, в безопасных пределах, инициативным. Волевой, реформаторский, импровизаторский стиль кулаковского правления, несомненно, оказал глубокое воздействие на Горбачева. Позднее он не раз попытается имитировать его на разных высоких постах, включая высший в советской империи.