На самом деле, Кулаков не был идейным противником Хрущева. Напротив, он поддерживал реформаторский дух его правления, его борьбу с бюрократами, упорные могучие рывки, с помощью которых тот пытался вывести страну из ее экономического тупика, его практицизм в идеологических вопросах, его примитивный грубый демократизм. Однако со временем Кулаков стал приходить в отчаяние от импульсных хрущевских реформ, которые он как ставропольский руководитель был вынужден немедленно осуществлять на практике, заранее зная, что эти скоропалительные идеи антинаучны, беспочвенны и пагубны для хозяйства. К тому же Хрущев, загнав Кулакова в ставропольскую глушь, лишил этого масштабного человека перспективы, и снятие Хрущева давало Кулакову, по крайней мере, луч надежды оказаться опять в Москве, в центре власти, к которой он тайно стремился. Вот почему кремлевские конспираторы могли полностью положиться на своего гостеприимного ставропольского хозяина.

Когда заговорщики вернулись в Москву, Хрущев, в свою очередь, сдавшись на их уговоры — он в самом деле страшно переутомился за последние месяцы непрерывной работы — 30 сентября отправился отдохнуть на свою черноморскую дачу в Пицунде. Любопытно, что по негласному закону члены кремлевской элиты уходят в отпуск поочередно и не могут одновременно все покинуть Кремль. Пока ни о чем не подозревавший Хрущев отдыхал на Черном море, заговорщики, во главе с Сусловым и Брежневым, проработали тоньчайшие оттенки заговора с привлечением на свою сторону председателя КГБ и большинства членов Президиума и Центрального Комитета. Наконец, 13 октября 1964 года готовый план был пущен в действие с использованием Брежнева в качестве “подсадной утки". Он позвонил Хрущеву на дачу и настоял, чтобы Хрущев срочно вылетел в Москву и принял участие в заседании ЦК, собравшегося якобы обсудить сельскохозяйственные проблемы. Недовольный тем, что его так резко оторвали от отдыха, Хрущев сел в самолет, был встречен в Москве председателем КГБ Семичастным и прямо с аэродрома попал на заседание Президиума в Кремле, в расставленную ловушку. План его удаления из Кремля был так всесторонне разработан, что по некоторым сведениям, даже телефонные номера членов ЦК, возможных сторонников Хрущева, были изменены в ночь перед прибытием его в Москву. Уже через два месяца после падения Хрущева самый случайный и неприметный участник заговора Федор Кулаков был вызван из своей ставропольской вотчины в столицу, в Центральный Комитет, заведовать сельским хозяйством всей страны. Так ему удалось выправить тяжелый вывих, причиненный его государственной карьере четырьмя годами “ссылки" и возобновить свою реформаторскую деятельность, где его ждали крупные удачи, при неуклонном приближении к власти, и трагическая смерть.