Из шести представителей Великобритании в объединенной комиссии особым влиянием пользовались ее председатель сэр Джон Синглтон — член Верховного суда, Герберт Моррисон — один из самых видных политиков Лейбористской партии и молодой член парламента лейборист Ричард Кроссман, который постоянно выступал с критикой других членов комиссии. Британскую делегацию сопровождал эксперт Министерства иностранных дел по Палестине Харольд Били. Англичане отправились в Соединенные Штаты для встречи со своими американскими коллегами. Председателем американской делегации был судья Джозеф Хатчесон, семидесятилетний ультраконсерватор из Техаса. Среди самых влиятельных членов делегации были д-р Фрэнк Эйдлот — из Принстонского университета, д-р Джеймс Макдональд — профессор Колумбийского университета, бывший до этого верховным комиссаром Лиги Наций по проблемам беженцев из Германии, и Бэртли Крам — юрист из Сан-Франциско, не лишенный политических амбиций. Крам открыто демонстрировал свои симпатии к сионистам, в то время как Били не скрывал своей проарабской позиции.

Первая встреча членов комиссии проходила в Вашингтоне, первые показания арабских и еврейских свидетелей были заслушаны в Нью-Йорке. Обе стороны держались бескомпромиссно. Арабы утверждали, что американская администрация действует под политическим давлением со стороны евреев. Сионисты яростно критиковали политику англичан, как будто Великобритания несла главную ответственность за трагедию европейского еврейства. В январе 1946 г. комиссия переехала в Лондон, там ее члены встретились с Бевином на официальном обеде. Как вспоминал лейборист Ричард Кроссман, министр иностранных дел “ясно высказался в том смысле, что если мы придем к единодушному мнению, то он лично сделает все, что в его силах, для осуществления принятого нами решения”. Остаток времени Бевин потратил на критику “национализма” и подчеркнул, что считает безнадежной любую попытку создать “национальные государства в Палестине”. Комиссия заседала в Лондоне до 1 февраля. Хотя перед нею здесь выступили некоторые сторонники сионистов, в том числе лорд Герберт Сэмюэл и Леопольд Эмери, именно в Лондоне комиссия столкнулась с мощным сопротивлением антисионистской бюрократии. Эксперты из Министерства колоний и Министерства иностранных дел предрекали кровопролитие в Палестине, если туда приедут тысячи новых еврейских иммигрантов.

Этим пророчествам еще более решительно вторили английские чиновники на Ближнем Востоке, которых опрашивали члены комиссии. “Они на дух не переносят [Еврейского] агентства, — писал Кроссман. — Они так же возмутительно пренебрегают еврейскими интересами, как американские сионисты — арабскими”. Арабы и англичане выступали единым фронтом. При этом, как ни парадоксально, Аззам-паша, председатель Арабской лиги, советовал арабам “излагать дело в примирительном духе, с учетом сложившейся ситуации”. Однако, когда он сам, подозрительный и настороженный, предстал перед англо-американской комиссией в Каире, его возражения против еврейской иммиграции были высказаны в самом категорическом тоне. Речь Аззама звучала искренне и выразительно: