“Сионист, новый еврей… считает себя представителем особой цивилизаторской миссии, которую он несет отсталому, выродившемуся народу, чтобы положить начало прогрессу там, где никакого прогресса нет. Ну что же, арабы просто говорят на это “нет”… Мы живой, жизненно активный народ, переживающий период возрождения… у нас рождается на свет не меньше детей, чем у других народов… У нас есть свое культурное и духовное наследие. Мы не допустим, чтобы над нами властвовали другие народы — великие, малые или находящиеся в рассеянии”.
“Сионист, новый еврей… считает себя представителем особой цивилизаторской миссии, которую он несет отсталому, выродившемуся народу, чтобы положить начало прогрессу там, где никакого прогресса нет. Ну что же, арабы просто говорят на это “нет”… Мы живой, жизненно активный народ, переживающий период возрождения… у нас рождается на свет не меньше детей, чем у других народов… У нас есть свое культурное и духовное наследие. Мы не допустим, чтобы над нами властвовали другие народы — великие, малые или находящиеся в рассеянии”.
Еще ярче прозвучали показания Альбера Хурани, выдающегося ливанского ученого, преподавателя Оксфорда. Блестящая по форме, логичная речь Хурани убедительно свидетельствовала об исторических связях арабов с Палестиной.
Однако лишь в самой Палестине арабский национализм проявился во всей глубине. Арабы, дававшие там показания комиссии, в сущности, находились в весьма невыгодном положении. Они еще не оправились после поражения, нанесенного им в ходе арабского восстания 1936–1939 гг. Их политические лидеры, объявленные англичанами вне закона, бежали из Палестины и жили в соседних странах. До 1945 г. Верховный арабский комитет в Святой земле не действовал. Время от времени делались попытки возродить его деятельность, однако все они пресекались сторонниками муфтия, который не допускал никакого соперничества. Последователи Хадж Амина требовали, чтобы ему и его окружению было разрешено вернуться в Палестину. На это англичане всякий раз отвечали отказом.
В конце концов, перед самым приездом англо-американской комиссии в Иерусалим, был достигнут компромисс. Благодаря вмешательству сирийского министра иностранных дел Джамиля Мирдам-бея, клан Хусейни согласился на восстановление Верховного арабского комитета. Англичане же освободили племянника муфтия — Джамиля аль-Хусейни, который был интернирован в Родезии как вражеский агент. Вскоре после этого Верховный комитет начал свою работу. Однако и англичане, и умеренно настроенные арабы пришли в ужас от того, каким оказался его состав. Председательское место пустовало в ожидании муфтия. Заместителем председателя стал Джамиль аль-Хусейни, оказавший странам Оси не меньше услуг, чем его дядя. Другие члены комитета тоже были известны своей нацистской ориентацией. Так, например, Васиф Камал сыграл ключевую роль в иракском восстании 1941 г., а в 1943 г. побывал в Италии и Германии по поручению муфтия. Д-р Хусейн аль-Халиди тоже принимал участие в восстании Рашида Али, а затем в 1943 г. стал директором арабской радиостанции, организованной немцами в Афинах. Эмиль Гори, вернувшийся в Палестину еще в 1941 г., первым среди сторонников муфтия, в конце 1930-х гг. был организатором отрядов, уничтожавших во время гражданской войны противников Хадж Амина. Таков был комитет, которому предстояло защищать арабские интересы всего через год после разгрома Германии.