Другие арабские страны следили за развитием событий с чувством нескрываемой тревоги. Для того чтобы хоть как-то противодействовать происходящему, они информировали Палестинскую комиссию по примирению о своем согласии на передачу Иерусалима под международный контроль. Удивленный столь неожиданной демонстрацией арабской умеренности, Бен-Гурион, в свою очередь, объявил о смягчении своей позиции, согласившись на статус “corpus separatum” — но не для всего Нового города, находящегося под израильским управлением, а для святых мест. Впрочем, такой жест был не столь уж и широким: из тридцати основных святых мест, обозначенных на карте ООН о разделе Палестины, в Новом городе находились лишь две христианские церкви и две мечети, а все остальное было в Старом городе и его окрестностях, включая близлежащий Вифлеем. Оказавшись не в силах преодолеть неуступчивость как Израиля, так и Трансиордании, Комиссия предложила 1 сентября 1949 г. компромиссный план. Этот план предполагал установление постоянного международного контроля над всем Иерусалимом, причем город разделялся на две зоны — арабскую и еврейскую, соответствующие трансиорданскому и израильскому секторам. В каждой из зон местные власти должны были нести ответственность за городское хозяйство, тогда как на комиссара ООН возлагалась ответственность за сохранность святых мест, и, кроме того, он должен препятствовать “какой бы то ни было иммиграции, могущей угрожать нарушению демографического баланса в Иерусалиме и окрестностях”.

Такое предложение привело как еврейскую, так и арабскую стороны в состояние крайнего раздражения. Израильтяне просто отказались обсуждать этот план. Абдаллах заявил, что передача Иерусалима под международный контроль осуществится только через его труп. И в самом деле, к тому времени, как Генеральная Ассамблея ООН приступила к обсуждению этого компромиссного плана в конце ноября, представители Абдаллаха уже вовсю вели тайные переговоры с израильтянами о разделе города де-факто. События последующих месяцев носили отчасти сюрреалистический характер: на заседаниях Генеральной Ассамблеи ООН велись дебаты о статусе Иерусалима, а в самом городе тем временем израильтяне и иорданцы принимали прагматические, оперативные решения относительно своего будущего. В ООН католические государства, следуя инициативе Ватикана, выступали с требованиями передать Иерусалим под международный контроль. Святейший престол не очень волновало, какой политический режим установится в Иерусалиме, — до тех пор, пока все были уверены, что город войдет в состав мусульманского государства. Но как только Новый Иерусалим сделался частью, а в перспективе и будущей столицей еврейского государства, папские власти немедленно объявили, что склоняются к идее “corpus separatum”. Во всем католическом мире началась широкая кампания, имеющая явно выраженную антиизраильскую направленность; при этом Трансиордания даже не упоминалась, хотя Хашимиты контролировали территорию, на которой находилось подавляющее большинство иерусалимских святых мест.