Нападки на Израиль, как и в целом на Запад, в известной степени прекратились после смерти Сталина в марте 1953 г., а в годы последовавшей “оттепели” Москва возобновила дипломатические отношения с Израилем. Однако эта мирная передышка продлилась недолго. Израиль снова заверил Советский Союз, что никогда не войдет ни в какой из блоков, агрессивно настроенных по отношению к социалистическому лагерю. Тем не менее, в попытках обрести защиту от растущей агрессивности арабских стран, Израиль снова обратился с просьбой о приеме в НАТО и, получив отказ, выступил с инициативой заключения двустороннего оборонительного соглашения с США — что вызвало очень резкую реакцию Москвы. После этого СССР взял решительный курс на сближение с арабскими странами. В период с марта по декабрь 1954 г. Совет Безопасности ООН восемь раз рассматривал вопросы, связанные с арабо-израильским конфликтом, и всякий раз советский представитель обрушивался с нападками на Израиль. В 1955 г. проарабская ориентация советской политики стала еще более заметной — после того, как события 1954–1955 гг. предоставили Советскому Союзу дополнительные аргументы. С одной стороны, Вашингтон и Лондон прилагали максимум усилий для формирования на Ближнем Востоке союза, имеющего антисоветскую направленность, что увенчалось созданием Багдадского пакта. С другой стороны, режимы левой ориентации упрочили свои позиции в Египте и Сирии, основывая провозглашаемые ими доктрины на ультрарадикальных антиколониалистских лозунгах. Москва, не мешкая, ухватилась за такую возможность и использовала “борцов за свободу” в своих интересах (Глава XVIII).

Следствием укрепления дружбы Советского Союза с “прогрессивными” арабскими режимами стало дальнейшее ухудшение отношений СССР с Израилем. В советской прессе не прекращались злобные нападки на еврейское государство, именуемое не иначе как “агентом западного империализма”, и регулярно осуждались израильские рейды на территории арабских стран. В августе 1955 г. три сотрудника израильского посольства в Москве были объявлены персонами нон-грата. Израиль ощутил себя между двух огней — с одной стороны, создание по инициативе и при участии Запада ряда ближневосточных альянсов могло означать, что в руки его арабских врагов попадут новейшие виды вооружений; с другой стороны, все явственным становилось враждебное отношение советского блока. Израильтяне осознали, что в подобной стратегической изоляции, опасной и угрожающей, еврейское государство еще не находилось за всю короткую историю своего существования.