Официальная позиция Израиля формулировалась следующим образом: формальная аннексия Восточного Иерусалима, в том числе и Старого города, никогда не имела места — иными словами, вновь включенные территории ни по закону, ни в судебном порядке не являлись частью Израиля. Суть этой утонченной софистики стала ясна после не замедлившей себя ждать реакции ООН. Генеральная Ассамблея ООН 4 июля 1967 г. приняла 99 голосами, без единого голоса против, резолюцию, объявляющую незаконными любые изменения статуса Иерусалима, с призывом к Израилю отказаться от своих действий. В ответ на эту — равно как и на последующую резолюцию аналогичного содержания — Эвен заявил, что “термин “аннексия” в данном случае является неприменимым” и что “речь идет о мерах по интеграции Иерусалима в административную и муниципальную сферы, равно как и об охране святых мест Иерусалима”. То, что Абдаллах захватил в 1948 г., причем не в рамках международного законодательства, а силой оружия, и включил в состав своего королевства, теперь было возвращено Израилем в рамках самообороны. Такая аргументация была более понятна международной общественности, и к ней отнеслись с заметным уважением.

Итак, с момента, когда ворота Восточного Иерусалима были открыты для всех желающих, всего через несколько дней после объявления о прекращении огня, местные арабы обнаружили, что они являются хашимитскими подданными, живущими в израильском городе. В качестве жителей Иерусалима они пользовались теми же благами и имели те же обязанности, что и другие иерусалимцы. Они просто не получили статуса граждан Израиля. Впрочем, после того, как иерусалимские арабы смирились с мыслью о переходе города в руки израильтян, такой двойственный статус не очень их и беспокоил. После девятнадцатилетнего перерыва жители восточной и западной частей города впервые обрели возможность свободно общаться друг с другом. Стали возобновляться старые знакомства, арабы посещали дома, оставленные ими два десятилетия тому назад, а 30 июня мэр Иерусалима Колек присутствовал на пятничной молитве. Нельзя не признать, что жизнь в новом качестве далеко не во всем стала райским блаженством для арабских иерусалимцев. Им пришлось привыкать к новой городской бюрократии и к всевластию израильских гражданских служащих. При этом, однако, они не могли не отметить повышения уровня безопасности на улицах города, а также заметного улучшения качества коммунальных услуг. Помимо всего прочего, к декабрю 1967 г. было заасфальтировано 15 миль городских улиц, установлено 1200 новых уличных фонарей, в городских Парках посажены тысячи саженцев, еженедельно в среднем 50 арабских домов подключалось к городской водопроводной сети, и начала действовать новая система вывоза мусора. При Колеке муниципальный бюджет Восточного Иерусалима был увеличен втрое. Нельзя не заметить также, что сотни тысяч израильтян заполнили улицы Старого города — это были дружелюбные люди, они интересовались городскими достопримечательностями и были готовы скупить практически все, что выставляли на продажу арабские торговцы и ремесленники. Возможно, израильская власть не была идеальной, но в целом израильтяне оказались людьми, отнюдь не настолько вселяющими ужас, как их рисовала арабская пропаганда.