Нерешительность Партии труда по территориальному вопросу проявилась еще в апреле 1968 г. в Хевроне, маленьком городе на Западном берегу. Именно там, как уже было сказано (Гл. XXII. Израиль закручивает гайки), группа еврейских религиозных активистов провозгласила себя авангардом возрожденного еврейского поселенческого движения. Вместо того чтобы выселить самовольных поселенцев, правительство Эшколя согласилось построить “альтернативное” поселение, Кирьят-Арба, на окраине Хеврона. Эта “альтернатива” стала чем-то большим, чем временный форпост. В последующие годы число поселенцев продолжало расти, достигнув к середине 1970-х гг. 2 тыс. человек. Подъездные пути к поселению и коммунальные сооружения были фактически созданы за государственный счет. Собственно говоря, религиозные жители поселения Кирьят-Арба являлись, по большей части, сторонниками поселенческого движения Гуш Эмуним (“Союз верных”[279]). Члены движения Гуш Эмуним были в основном выпускниками государственных религиозных школ и принадлежали к молодежному движению Бней Акива. Многие из них всегда являлись ревностными сторонниками поселения в Хевроне; другую часть составляли выпускники иерусалимской ешивы раввина Кука, известные своей бескомпромиссностью. Все они считали, что права еврейского народа на Иудею и Самарию очевидны и не подлежат обсуждению.

Члены движения Гуш Эмуним обретали все большую решимость по мере того, как все нерешительнее становилась политика социалистического правительства. В 1974–1975 гг. они основали несколько новых поселений на Западном берегу, в центре арабских анклавов. В одном из районов Самарии, где плотность арабского населения была особенно велика, возникло поселение Элон-Море. И опять, как и в случае с хевронскими поселенцами, реакция правительства была непоследовательной. В это время как раз Перес и Рабин вступили в соперничество за лидерство в партии, и у каждого из них в окружении были влиятельные члены движения Гуш Эмуним. По указанию Переса подразделение инженерных войск провело в Элон-Море электричество и воду. Что касается Рабина, то он, несмотря на свое возмущение агрессивностью Гуш Эмуним, счел целесообразным одобрительно отозваться о “присущем им энтузиазме первопоселенцев” и в конечном итоге вынужден был признать возникновение Элон-Море свершившимся фактом. Первоначально поселенцы обосновались в бывшем армейском лагере Кдумим. К началу 1977 г., таким образом, на Западном берегу уже существовало пять поселений движения Гуш Эмуним, и трудно было сказать, кто испытывает более негативные чувства по отношению к кабинету Рабина — “голуби”, выступавшие за отход из районов с многочисленным арабским населением, или “ястребы”, безошибочно предугадавшие отсутствие у социалистического правительства не только согласованной позиции, но хотя бы самого общего представления о планах, связанных с будущим Иудеи и Самарии.