КАК ГОВОРИТЬ С ГОРЕМ

Оля умерла через полгода. Ночью, как и боялась Елена. Должна была выкарабкаться, набрать вес, носить красивые платья, учиться, влюбиться, завести собаку, но умерла. Мне нужно было позвонить Елене, чтобы позже написать пост для соцсетей «Таких дел» и сообщить всем, кто переживал за Олю и ее маму, что девочки не стало. И я ходила из угла в угол, не понимая, как начать этот разговор. Что сказать человеку, который не помнит себя от горя? «Соболезную, Елена. Как это случилось?» «Представляю (представляю ли?), как вам тяжело. Получится ли у вас найти силы, чтобы рассказать?»

Когда-то студенты журфака меня спрашивали, как говорить с теми, кто переживает горе, смертельную болезнь, утрату. Я в ответ бормотала что-то не очень внятное, потому что до сих пор не знаю как. Да, мне часто приходится говорить с теми, кому прямо сейчас невыносимо плохо. Но каждый раз все происходит спонтанно, и я никогда не знаю заранее, как именно будет. Могу только сказать, что важно быть честным. Не переигрывать в сочувствии, не произносить банальности типа «все будет хорошо», если вы оба знаете, что не будет. А иногда говорить вообще не нужно, просто сидишь и молчишь, а человек рассказывает и плачет.

Так и случилось в тот раз с Еленой. От каждого нового гудка, который вот-вот должен был соединить меня с Еленой, я внутри падала в обморок. Она говорила, что живет только ради дочери. Она будет плакать, что я ей скажу?

— Алло (тихий, как шелест травы, голос).

— Елена, здравствуйте! Это Евгения из «Таких дел», я писала статью про Олю...

— Да, Женя, да.

Пауза. А потом плач, похожий на вой. Мне не пришлось ничего говорить.

Заключение. Свет горит в нас СОМНЕНИЯ

Думаю, многие журналисты (да и все, чья профессиональная деятельность связана с помощью людям) периодически сомневаются в себе и смысле своей работы. Как по мне, в социальной журналистике это неизбежно. Выше я рассказывала, как после выхода репортажа «Шесть янтарных бусин» я засомневалась в том, чем занималась. Но тогда все закончилось хорошо, и я воспряла духом.

А бывает так, что материал вызывает шумиху, и кажется, что вот сейчас всем хорошим воздастся, а плохих накажут, но в результате толку — никакого. Так у меня было с репортажем «Мы отберем у тебя ребенка», одним из моих первых серьезных, проблемных текстов для «Таких дел».

Эта история о том, как в самарском приюте умер годовалый мальчик. Руководство приюта старалось замять трагедию и сделать все, чтобы о ней не узнали СМИ. До такой степени, что, фактически, закрыло мать ребенка, несовершеннолетнюю Лолиту, в стенах приюта.