Интересно, что под таким «внешним рисунком» она подразумевала тогда готовую систему детально разработанных мизансцен, которую устанавливал Мейерхольд для каждой ее роли. Причем какими бы сложными и неоправданными ни казались на первый взгляд эти мизансцены, Бабанова выполняла их с присущей ей точностью и очень быстро делала их «своими», как будто она сама изобретала их для себя. В ее представлении это и была «форма» роли, своего рода броня, закрывавшая, как ей казалось, самую возможность для эмоциональной стихии пробиться на поверхность и участвовать в создании образа.
Однако никакие режиссерские мизансцены, никакие теоретические заклинания самой актрисы не могли привести к бездействию пугавшую ее душевную «стихию». К тому же сама Бабанова инстинктивно сопротивлялась всякой попытке со стороны вслед за «рисунком» роли вмешаться в ее внутреннее хозяйство и неосторожно затронуть скрытую эмоциональную природу ее таланта.
Единственный раз Мейерхольд это сделал в «Ревизоре», безжалостно заставив Бабанову в роли Марьи Антоновны превратиться в подобие разряженной механической куклы в смешных детских панталончиках навыпуск, с восковым личиком и пустыми глазами, — и это привело Бабанову к разрыву со своим учителем и к уходу из его театра. Правда, для этого ухода из мейерхольдовского театра были и другие поводы у актрисы. Но до «Ревизора» она прощала Мейерхольду многие свои актерские обиды за счастье работать под его руководством и создавать вместе с ним «форму» или «рисунок» роли по его изобретательным мизансценам, в то же время инстинктивно охраняя свою внутреннюю независимость.
7
Но драматический случай с Марьей Антоновной произойдет через несколько лет после «Великодушного рогоносца». Пока же в производственных отношениях актрисы со своим учителем царит если не согласие, то временный мир. Мейерхольд, хотя и рассматривает Бабанову как случайного гостя в своем театре, но продолжает считаться с ее творческой фактурой, мастерски используя ее для своих новых замыслов. Так он поступает при постановке «Доходного места», в которой бабановское дарование в его чистом нестилизованном виде играет важную роль в режиссерской трактовке пьесы Островского и в построении драматического конфликта спектакля.
В «Доходном мосте» Мейерхольд сохранил в неприкосновенности общий замысел Островского, текст и композицию драмы, характер персонажей, исторический колорит драматического действия. В отличие от «Великодушного рогоносца» он отказался от эксцентриады и построил спектакль в стиле «фантастического реализма» — по терминологии Достоевского — в приемах сгущенного реализма гоголевских петербургских повестей.