…Тогда, по горячим следам, кое-кто упрекал следователей: «Как же вы так промахнулись с Пуго? Неужели нельзя было сделать все почетче, поаккуратнее?» Но те, кто задавали такие вопросы, просто не представляют тогдашней обстановки. У нас было слишком мало возможностей действовать «почетче и поаккуратнее». Утром 22 августа мы даже не знали, на кого можно положиться в органах МВД и КГБ, и действовали, опираясь исключительно на узкий круг лиц. Нам даже не было известно, где находится Пуго. На работе его не было, на даче — тоже, к телефону в квартире никто не подходил. Пока искали, время шло. И вдруг Виктор Федорович Ерин, первый заместитель министра МВД России, говорит: «Мы вот звоним Пуго домой по “кремлевскому” телефону, а он, возможно, отключен. Надо по городскому позвонить».

Виктор Валентинович Иваненко, он тогда был шефом российского КГБ, узнал в справочной номер городского телефона Пуго и позвонил. Ответил ему сам Борис Карлович. Иваненко представился и очень вежливо попросил о встрече. Пуго согласился. Разговаривал он спокойным, абсолютно естественным тоном. Кто-то даже удивился: «Надо же, как будто его на грибы приглашают».

Ехать до дома Пуго на улице Рылеева надо было максимум 15 минут. Я поручил арестовать министра своему первому заместителю Евгению Лисову. Потом он мне рассказывал, как он и другие удивились, а затем встревожились, когда на звонок никто к двери не подошел. Еще раз позвонили, потом постучались — тишина. И тут подходит молодая женщина, как потом выяснилось, невестка Пуго — их квартира этажом выше, — и говорит: «Вы звоните, звоните. Они должны быть дома».

И действительно, через некоторое время дверь открывает старик. Лисов рассказывал, как глянул на него, сразу понял: человек не в себе. Это оказался тесть Пуго. Ему уже за восемьдесят, он после смерти жены повредился в рассудке. Поэтому он слышал, как мы звонили, но что с него взять. Ерин вошел первым и с порога спальни сказал: «Ребята, здесь кровь».

По рассказам Лисова, в спальне на одной из кроватей он увидел навзничь лежавшего Пуго. Руки его были вытянуты вдоль тела, глаза закрыты, рот и правый висок окровавлены. На прикроватной тумбочке лежал пистолет «Вальтер». Возле другой кровати на полу сидела жена Пуго, Валентина Ивановна. Она была вся залита кровью, лицо багровое, опухшее. Впечатление было такое, что она страшно избита. Экспертиза потом показала, что впечатление это было ошибочным.

Валентина Ивановна ко времени появления группы была еще жива и в сознании. Она реагировала на вопросы, но отвечать не могла и все время делала какие-то жутко медленные, непроизвольные движения головой, руками — словно силилась встать.