Звучавшие из лагеря гэкачепистов требования отвода прокурору Савицкий прокомментировал так: «Не исключаю, что до суда прокурор может выступить с изложением своей позиции, и эта позиция, конечно же, будет позицией обвинителя. Если прокурор утвердил обвинительное заключение и направил дело в суд — он убежден в виновности обвиняемых, иначе такие его действия были бы аморальными и безнравственными…. Поэтому в данном случае, если будут заявлены отводы прокурору со ссылкой на его личную заинтересованность, то они, на мой взгляд, не могут считаться основанными на законе».

Столь длинная цитата приведена неслучайно, в ней объективный взгляд независимого и авторитетного эксперта.

Подчеркну, что книга вышла с подзаголовком «версия следствия», то есть мы, прокуроры, не настаивали на своей исключительной правоте, не претендовали на истину в последней инстанции, а изложили лишь свое видение событий. По существовавшим тогда законам, следствие имело право обнародовать до суда такое количество материалов, какое считало нужным.

Однако суд под председательством генерал-лейтенанта А. Уколова, по политическим воззрениям сторонника ГКЧП, задавшись целью приостановить процесс над ГКЧП, вместо того, чтобы рассматривать дело по существу, занялся откровенным крючкотворством — вслед за гэкачепистами высказался за отвод группы обвинителей.

При этом любому квалифицированному юристу было ясно, что Верховный суд не поддержит это незаконное решение, как в конечном счете и случилось. Но акция военного суда во многом облегчила нелегкую и крайне непростую для власти ситуацию. Процесс открылся 4 апреля 1993 года, а к оглашению обвинительного заключения прокуроры смогли приступить только в октябре 1993, уже под звуки стрельбы на Краснопресненской набережной.

Обвинительное заключение в зале суда слушали вполуха. Все ждали амнистии.

Фракция КПРФ в Верховном Совете России и власти договорились об амнистии в канун кульминации октябрьского противостояния. 23 февраля 1994 года первым документом, принятым новым парламентом, стало Постановление об амнистии участникам событий августа 91-го и октября 1993 года. То есть произошел самый элементарный размен.

По закону все-таки нельзя было прерывать начавшийся процесс даже в случае амнистии, его следовало довести до конца. Но генерал-лейтенант А. Уколов прекратил уголовное дело, объявив подсудимым амнистию.

Исправляя «ошибку» Уколова, Президиум Верховного суда возбудил новое судебное разбирательство, назначил новый состав суда, который уже на законных основаниях объявил подсудимым амнистию.