– Оно всегда было таким, – с какой-то смесью зависти, презрения и гордости в голосе пояснил Лорд, поймав его взгляд. – Некоторые вещи не меняет даже смерть.

Люциус молча поклонился. Он не понял, что имел в виду его хозяин, но перечить или переспрашивать было бы глупо. Гораздо интереснее узнать, кем он станет, когда превратится, и что ему предстоит сделать. Без предварительной подготовки, всего лишь за час он мог просто не справиться с заданием.

– Пей, – приказал Лорд.

Люциус покорно принял склянку с зельем и залпом осушил его. Внутренности запылали огнем мгновенно. Он вскрикнул и упал на пол, казалось, что внутри все рвется на части. Сердце колотилось, как бешенное. В ушах шумела кровь. Он почувствовал, как кости становятся меньше, и хрустят хрящики. Агония длилась несколько минут, а потом все кончилось. Люциус неуверенно открыл глаза. Перед ним все плыло, и волшебник понял, что у того, кем он стал на целый час, плохое зрение. Малфой неуверенно приподнялся. Лорд стоял над ним, но Люциус не мог рассмотреть выражение его лица.

– Встань, – велел Повелитель. – Валяться передо мной таким беспомощным. На тебя не похоже.

Люциус покорно поднялся, понимая, что Волдеморт обращается в данный момент совсем не к нему. Одежда была велика, и он немного запутался, когда поднимался. Тот, в кого Малфой превратился, оказался обладателем копны жестких темных волос и тонких подростковых рук, на одной из которых даже полуслепому в данный момент Люциусу удалось разглядеть причудливый шрам-надпись: «Я не должен лгать». Больше наблюдений он сделать не успел. На его щеку обрушилась пощечина, потом еще одна. Превращенный невольно отшатнулся, но Лорд поймал его за волосы и притянул обратно, а потом сделал самую неожиданную вещь. Волдеморт поцеловал его сначала нежно и осторожно, лаская губы языком, пока они не приоткрылись, потом жадно, врываясь языком в рот, кусая. Темный Лорд нетерпеливо переключился с губ на покорно подставленную шею, спустился к ключицам. Потом торопливо схватился за ворот мантии…

Никогда прежде Малфой не думал о Волдеморте в сексуальном плане. Не только потому, что Лорд не был привлекателен, но еще и потому, что от него всегда веяло холодом. Люциус входил в Ближний круг, был одним из самых приближенных слуг, но никогда не слышал, чтобы кто-либо состоял с хозяином в подобных отношениях. Хотя многие стремились, ибо власть и магическая сила являлись вещами не менее возбуждающими, чем внешняя привлекательность. Стать фаворитом Лорда было чертовски выгодно. И прикрыв глаза, Люциус подавался вперед, отвечая на ласки, которые, несмотря на жестокость и грубость, заставляли его тело плавиться от наслаждения. Малфой понимал, что Лорд пытается доставить ему удовольствие таким варварским способом. Впрочем, не ему, а этому неизвестному темноволосому юноше.