Друзья. Он давно уже не пользовался этим словом. У него были лишь слуги, союзники и враги. Возможно, Гарри прав. Может быть, пытаясь достигнуть своей цели, которую поставил перед собой в юности, он действительно перегнул палку, потеряв в процессе что-то важное, без чего уже не был самим собой. Когда-то Долохов сказал ему, что даже если Гарри вновь встретит его десятилетия спустя, то любить больше не будет. Мерзавец был прав.

Волдеморт не мог избавиться от мыслей о том, что произошло у них с Гарри в кабинете вчера вечером. За многие годы он успел почти забыть, что такое страсть и плотское желание, но они пробудились в нем мгновенно с ужасающей силой, стоило ему поцеловать Поттера. Он еле-еле смог сдержать себя и отступить. Как ни странно, даже мысли от хоркруксах меркли перед воспоминаниями о близости. Лорд был уверен, что Гарри позаботится о его душе, потому что знал – полвека назад Поттер его действительно любил, а так же в том, что остальные хоркруксы надежно защищены от директора. Лишняя суета лишь привлекла бы внимание к месту их расположения. Но Гарри… его Гарри не давал покоя.

С отвращением к самому себе Волдеморт внезапно вспомнил как во времена юности, еще когда его душа была недостаточно разорвана, а сам он отвратительно слаб, в тоске по погибшему любовнику использовал оборотное зелье для утешения. У него был локон волос бывшего опекуна, о котором не знал даже Гарри. Сейчас Лорд не мог вспомнить, где и когда приобрел его. Двадцатилетний Марволо использовал волосинку за волосинкой, обращал тех, кто хотел переспать с ним, в копии Поттера и занимался с ними любовью. Эти короткие встречи пьянили и сводили с ума. Но он никогда не мог обмануть себя до конца, даже если отчаянно хотел поверить в то, что любовь всей его жизни действительно с ним. У бледных копий не получалось то же выражение лица во время оргазма, глаза не горели таким любимым ведьминским огнем, слова и жесты отличались.

Еще во времена работы на Горбина Марволо (он использовал имя Том Реддл в ту пору, ибо не хотел унижать семью Мраксов своей деятельностью, тогда семейная честь еще имела значение для него, даже несмотря на то, что он сделал с Морфином) познакомился с юношей по имени Джошуа. Этот полукровный волшебник был без памяти влюблен в него, что вызывало презрение. Когда Марволо стал старше, он понял глубину собственного двуличия. Собственную влюбленность в Гарри он считал естественной и сердился, когда опекун не принимал его в серьез. Однако всегда очень плохо относился к тем, кто был влюблен в него самого, особенно к тем, кто преследовал его и пытался добиться взаимности.