— Есть идеи?

— Не смотри на меня так! Знаю я твои идеи. Давай во всем обвиним Мину — вот и все твои идеи!

— Ну почему же во всем? — оскалилась Сольвейг. — Разжигание второй мировой войны я, так и быть, отпишу на Гитлера!

— Сольвейг, это совершенно не смешно! Подозревать можно кого угодно — Мину, Гарри, Малькольма, меня, тебя…

— Ты, кстати, знаешь, что Драко порвал с Малькольмом? — перебила Сольвейг.

— Нет, — Гермиона удивленно посмотрела на подругу. — Ты что, серьезно? Господи, бедный ребенок…

— Я думаю, стоит поговорить с этим бедным ребенком, — Сольвейг приподняла бровь. — Что скажешь? Месть — штука серьезная…

— Сольвейг, он еще совсем дитя!

— Прежде всего, он слизеринец, — тонко улыбнувшись, заметила Сольвейг.

— Ты хотела фотографии смотреть, — сухо произнесла Гермиона. Сольвейг бросила взгляд на стопку альбомов.

— Пойдем к Малфою.

— Зачем? — удивилась Гермиона.

— Я по нему соскучилась, — пожала плечами Сольвейг. — Потом, ему это тоже будет интересно. Сейчас уже почти полночь. Я не думаю, что он спит. Незачем ему сейчас сидеть одному.

Гермиона усмехнулась.

— Ты что-нибудь слышала о том, что в Хогвартсе нельзя находиться вне своих гостиных после отбоя?

— Северус что-то такое говорил, — пожала плечами Сольвейг. — Наверное, я в этот момент была занята другим…

Смущенно улыбнувшись, Гермиона потянула что-то из-под своей мантии. Сольвейг приподняла брови.

— Что это значит, Грейнджер?

— Убери эту гнусную ухмылочку со своей физиономии, — Гермиона покраснела. — Это гаррин плащ-невидимка.

— Вот как? — Сольвейг с интересом уставилась на переливающуюся ткань. — А я-то думала, что это Малфой нес чушь про привидение в виде поттеровской головы… Северус был так расстроен, помнится…