Ноэль открыл боковые ворота, бросил велосипед на лужайке и прошёл в дом. Никого.

Потом он заметил Окку: тот пил кофе на задней террасе и разговаривал со свежезагоревшим Доррансом, который, по-видимому, как раз вернулся с калифорнийского открытия.

— Эрик спит, — сообщил Дорранс.

Окку немедленно поднялся со своего места и отправился за кофе — идеальный слуга; Эрику повезло.

— Судя по всему, он вернулся сегодня в девять утра, всю ночь работал. Хочет проспать до вечера. Чтобы быть в форме на вечеринке.

— Это можно понять.

— А Алана… — начал Дорранс.

— В Европе, — закончил за него Ноэль.

— Нет. Она где-то здесь. По крайней мере, вчера вечером была.

— Значит, она рано приехала, — заметил Ноэль, пряча удивление.

— Она хотела тебе кое-что показать. Какой-то пакет. А, смотри, Окку его несёт.

Коричневая бумажная упаковка была вскрыта. Внутри оказалось несколько дорогих европейских журналов, отпечатанных на тяжёлой глянцевой бумаге. Ноэль взял лежащий сверху кремовый конверт и прочитал оставленную ею записку: «Загляни внутрь. Ты ведь придешь сегодня, да? Мне нужно с тобой поговорить. Наедине. Это очень важно».

— Вот, — Дорранс потянулся, чтобы показать ему. — Она отметила страницы скрепками.

Он открыл журнал там, где его заложили. Это оказался полный разворот — Ноэль увидел лестницу, которая спускалась от высоких окон замкового крыла и вела через строгий сад, где на фоне фейерверков склонялись друг к другу в робком объятии мужчина и женщина, едва удерживаясь от почти осязаемого поцелуя. Алана! С ним!

— Остальное — это вариации, — сказал Дорранс, открывая перед Ноэлем остальные журналы. Часть изданий отвела снимку всего одну страницу, другие — только половину, и везде фотографии выглядели загадочными, соблазнительными, полными игры света и тени: её белая кожа на фоне его чёрного костюма, глубокие тени сада, контрастирующие с яркими серебряными плитами дорожки, фейерверки, рассыпанные по тёмному небу.

— Чудесная рекламная кампания, — заметил Дорранс. Потом прибавил чуть более озабоченно: — А ты так не думаешь?

— Очень мило. Алана потрясающе выглядит.

— Ты тоже. Ты прекрасно получаешься на фото.

— Странно видеть себя. И в то же время это не я.

— Привыкнешь. Алана даже не смотрит. Если бы не ты, она бы не стала привозить их из Парижа. Она подумала, тебе будет интересно, как ты получился.