Он продолжал смотреть на меня в шоке.

"Расскажите мне об этом", - повторил я. - "Как я и говорил, если Вы сможете убедить меня, что я наношу Вашей дочери вред, я оставлю её в покое."

"Ты хочешь услышать об этом?", - спросил он меня, продолжая пялиться.

"Да", - ответил я ему. - "Садитесь, открывайте своё пиво и рассказывайте. Я хороший слушатель."

"Хорошо, сынок", - сказал он. - "Хочешь услышать, почему ты мне не нравишься и почему я не хочу видеть тебя рядом со своей дочерью? Я расскажу тебе."

Он снова вернулся на диван, но на банку пива даже не взглянул.

Глава 10. Часть 7.

"Мы с Мэри действительно встречались со школы, как ты и сказал. Мы познакомились, когда она только поступила в старшую школу, а я был уже в предвыпускном классе. Это было прямо здесь, в Спокане, в 1942-ом году. Мэри была самой красивой, милой и прекрасной девушкой, какую я только видел в жизни. Я мог говорить с ней о том, о чём не мог разговаривать с кем-либо вообще. Я сразу же влюбился в неё, ещё до нашего первого свидания. И она тоже влюбилась в меня."

Я кивнул, ничего не говоря, представляя, какой в то время была Мэри, она же миссис Блэкмур. Наверное, она была очень похожа на Нину.

"К началу моего выпускного года мы были "чем-то", как сказали бы тогда. Ох, как же я любил её, сынок. Я не мог дождаться, пока мы наконец поженимся. Мы собирались провести церемонию в церкви, пригласить сотни гостей, а затем купить домик у водопада", - он печально покачал головой. - "Но всё пошло немного не так. И в этом есть моя вина. Если бы я не пошёл на эту чёртову войну…, - пробубнил он и затих.

"Что-то произошло, пока Вы были на войне?", - спросил я.

Он быстро взглянул на меня, не отвечая на мой вопрос. Он вздохнул и, наконец, потянулся за пивом. Открыв банку, он сделал большой глоток.

"Тогда все хотели пойти на войну", - сказал он мне. - "Солдаты считались Богами. Они сражались за мир и демократию. Пойдя в то время в кино посмотреть новый фильм, ты непременно видел на экране доблестных солдат, воющих с безбожными фрицами и япошками. Ты представить себе не можешь, в каком прекрасном свете они выставляли войну."

Я кивнул. Я хорошо помнил, как это было (или будет) во времена Войны в Персидском Заливе. Если постоянно говорить, что на войне стоит сражаться и что солдаты - это Боги, люди начнут верить в это. Это работало в циничные девяностые, и я мог представить, насколько же хорошо это работало в наивные сороковые.

"Даже когда люди, которых я знал", - продолжал мистер Блэкмур, - "начали возвращаться с войны калекам и инвалидами, без рук или без ног, даже когда я узнавал, что их убивали и хоронили на месте, я не разубедился. Я хотел пойти. Я хотел пойти на войну больше, чем остаться здесь и начать жить с Мэри. В конце концов, Мэри будет ждать меня, так ведь?