Мы отступили так быстро, как только могли, направившись к нашей точке сбора. Больше идти было некуда. Прибыв туда, мы обнаружили, что половину нашего батальона постигла та же участь. Некоторые упали в болото и утонули, некоторые десантировались в центре города рядом с мостом, и их растерзали, как и мою группу. В итоге, у нас была смешанная группа из шести или семи разных отрядов, с задачей захватить мост, на котором уже знают о нашем присутствии.

Глава 10. Часть 9.

Новый командующий батальона, капитан, который был там самым старшим офицером, приказал нам маршировать. Так мы и сделали.

По пути я мог думать только о Мэри. Моя любовь ждёт, когда я вернусь домой. Мне нужно лишь пережить эту войну. Мы подошли к мосту примерно в три часа ночи, натолкнувшись на поджидающих нас солдат. Эта яростная битва длилась практически час. Пулемёты и танки стремительно уменьшали наше количество. Наконец, мы отбросили их с моста и разрушили танки. Пока мы стояли там, мы осознали, что выполнили задачу, хотя нас и осталась лишь четверть от всех солдат. Каким-то образом мне удалось пережить это всё. У меня даже шрамов нет. За пару часов я постарел на несколько лет, но я был жив.

В ту ночь нас дважды контратаковали подкрепления немцев. Каждый раз мы отбивались, и каждый раз теряли всё больше людей. Мы держали этот мост три дня. Всё это время мы не знали, сражаемся ли мы в безнадёжной битве. Не знали, продолжилось ли вторжение, или его отбросили обратно в море береговыми укреплениями Роммеля. Мы держались, и я думал о Мэри, о том, что ждёт меня, когда я вернусь домой - любовь, свадьба, семья. Мне нужно жить. Просто нужно жить.

Наконец, 9-го июня, примерно в три часа, пришло наше спасение. Пехотинцы надвинулись с берега, и я с позором признаю, что мы минут десять с ним сражались, пока оба не поняли, что происходит. Десять человек убили в этой дружественной схватке. Но мы освободились. Они взяли контроль над мостом и нас, тех немногих, кто остался, отправили в безопасное место. Я был жив.

Плацдарм расширился и наши войска, наконец, закрепились в Нормандии. Понятно, что почта шла медленнее, но пока я день за днём ждал в нашем лагере, я решил, что, когда почта всё же дойдёт, там должно быть письмо от Мэри. Ещё никогда она не переставала писать на такое длительное время.

Когда почта наконец пришла, мне передали три письма. Два их них были от моих родителей, но на одном был почерк Мэри. Я раскрыл его сразу же."

Он многозначительно посмотрел на меня.

"До сих пор я наизусть помню эти слова."