Светлый фон
Эндерс заметил, что его лицо не могло оставаться расслабленным во время медитации. Он никогда точно не знал, когда именно его язык начинал выталкиваться вперед, а челюсть — напрягаться, но это происходило каждый раз, снова и снова. Однажды вместо того, чтобы отпустить напряжение, Эндерс задержался в нем и посмотрел на него со стороны. С этой точки зрения ему стало ясно, что напряженный рот сохранял выражение мрачного отвращения, и это физическое напряжение ощущалось как краеугольный камень его личности. Для того чтобы освободиться от хватки прошлых суждений и чувств, Эндерсу нужно было целенаправленно отпустить напряжение, сковывающее его рот. Посредством духовной практики он смог добиться эмоционального исцеления и изменить мировоззрение. Освобождение напряжения в лице не далось ему сразу, но это стало важной частью его духовного исцеления.

Аннетт. После каждого сеанса работы с телом Аннетт пребывала в расслабленном состоянии, ощущаемом как приятная расширенность. Она словно парила в воздухе, свободная от всех физических ограничений и единая со всем сущим. Она пребывала в состоянии Благодати. Но в тот момент, когда она начинала осознавать свои руки и ноги, ее критический ум опускал ее на землю. И религиозные, и личные убеждения говорили ей, что несовершенство тела и божественное благословение несовместимы. С помощью психотерапевта она смогла отказаться от своих категоричных представлений и прийти к принятию своего тела, увидев в нем подлинный образ Божий. Так она смогла наслаждаться духовным пространством в собственном теле. В конце концов, именно ее чувственное тело помогло ей ощутить легкость духа. Теперь духовность не была только догмой, она стала непосредственным и личным опытом.

После каждого сеанса работы с телом Аннетт пребывала в расслабленном состоянии, ощущаемом как приятная расширенность. Она словно парила в воздухе, свободная от всех физических ограничений и единая со всем сущим. Она пребывала в состоянии Благодати. Но в тот момент, когда она начинала осознавать свои руки и ноги, ее критический ум опускал ее на землю. И религиозные, и личные убеждения говорили ей, что несовершенство тела и божественное благословение несовместимы. С помощью психотерапевта она смогла отказаться от своих категоричных представлений и прийти к принятию своего тела, увидев в нем подлинный образ Божий. Так она смогла наслаждаться духовным пространством в собственном теле. В конце концов, именно ее чувственное тело помогло ей ощутить легкость духа. Теперь духовность не была только догмой, она стала непосредственным и личным опытом.