И тотчас Перший энергично вскинул вверх левую руку и провел выставленными перстами слева направо и вперед назад, тем словно живописуя в воздухе черную дымку, которая срыву воспорив к своду кирки, вельми резво растеклась по его поверхности. Затем также скоро она скатилась единожды со всех стен, завесе на пол и днесь покрыв и его, окутала все помещение той легчайшей пеленой.

Старший Димург также неспешно опустил вниз руку, и немедля чуть слышно, определенно, того ожидая, загудела дотоль недвижно застывшая рани. И в такт ее гудению синхронно застучали в бубны ее сестры демоницы, теми ударами отбивая ритм биения сердца. Глухими ударами, наполняя кирку и колебля в ней не только стены, свод, но и сам пол. Голос Кали-Даруги промеж того набирал силу и гудел все выше и пронзительней. И вскоре стены кирки мало-мальски завибрировав, принялись поддерживать биение бубнов длительным, протяжным, монотонным предыханием. Казалось, сие образовался огромный организм, в котором стучало сердце, текла по сосудам — стенам кровь и шевелились легкие, делая сначала — вздох, а посем — выдох.

Голубая склера в третьем глазу рани покрылась золотыми нитями похожими на паутины, и те самые тонкие волоконца выпорхнули из него, да, оторвавшись, упали на расщелину в груди Яробора Живко. Не менее скоро выпустив из себя легчающую голубую дымку, коя окутала парами всю трещину, и даже часть грудины обок нее.

Тело юноши судорожно дернулось вперед, но удерживаемое кушеткой немедля вернулось назад, при том весьма зримо заколебавшись. А мгновение спустя в расщелине груди мальчика ярко вспыхнуло, враз вырвавшись наружу смаглое сияние. Оно медлило не более секунды и внезапно прямо-таки выплюхнулось из разреза выросшим на глазах большим, почти с человеческую голову, пузырем, напоминающим водяной. Светозарность, отброшенная им вкруг себя, на малеша придала комнате почитай ореховые полутона, а посем смаглый пузырь порывчато, вздрогнув, стал раскручиваться, раскатываться в двух направлениях… вниз и вверх… в сторону ног и головы. Растекаясь на вроде студенистой массы и живописуя тем самым светящиеся контуры тела, на коем уже явственно проступила округлая голова, зачаточные, длинные руки и достаточно долгие нижние конечности, нынче, однако, больше напоминающие широкий хвост. По глади смаглого тела струились в определенном порядке серебряные, золотые, платиновые разнообразные по форме символы, письмена, руны, литеры, свастики, ваджеры, буквы, иероглифы, цифры, знаки, графемы. Там же, где в будущем у божества должно было появиться лицо уже проступали, точно вливаясь в само смаглое сияние, оранжевые паутинные кровеносные сосуды, ажурные нити кумачовых мышц и жилок, очерчивающие саму форму лика, сомкнутых губ, впадин глаз, чуть выступающего над общей поверхностью лба, скул и носа.