— Мне помнится, раньше ты был не против.

— Отец… мне осталось учиться полтора года… и у меня друзья… и я не понимаю, зачем…

Люциус резко встал на ноги, и Драко слетел с его колен на пол.

— Затем, что ты в последнее время перестал соображать, кто ты, какое имя ты носишь и кому ты служишь, мальчик! Ты спутался с ублюдочной девкой! Ты трахаешься с Поттером, и об этом знает вся школа! Я не представляю, чего еще от тебя ожидать. Так что, мой дорогой, считай, что в Хогвартсе ты больше не учишься.

Драко поднялся.

— Нет, — Черт побери, ты, сволочь, уже разлучил меня с Гарри, я не позволю тебе сделать это еще раз! — Я не поеду в Дурмштранг.

Люциус придвинулся ближе, и Драко неожиданно осознал, насколько высок его отец, а когда тяжелая рука легла ему на плечо, он вспомнил, что отец еще и намного сильнее.

— Я не ослышался? Ты мне противоречишь, мальчик?

— Отец, — Драко глубоко вздохнул и постарался говорить спокойно, чтобы успокоить и Люциуса, — прости, но я не хочу в Дурмштранг. Мне нравится в Хогвартсе, и в любом случае…

Люциус размахнулся и ударил сына по лицу так, что в голове Драко зазвенело. Второй удар швырнул его на пол; угол стола до крови рассек кожу на лбу.

— Почему — я — должен — воспитывать — тебя — кулаками?! — в конце каждого слова Люциус награждал Драко пинком под ребра. — Почему — ты не понимаешь, — когда с тобой — говорят — по-человечески?! Ты — слюнявый маменькин сынок, — плакса, — бабское отродье! И ты — мой — сын!

Удары прекратились, и, задыхаясь и сплевывая кровь, Драко скорчился на полу, не смея поднять глаза на Люциуса. Господи, как же он разозлил отца, что тот потерял лицо и банально избил его!

Он поднял голову, осознав, что тишину нарушает какой-то странный и очень знакомый звук. Тяжелое дыхание. Хриплое дыхание. Отец смотрел на него, приоткрыв губы. Потом медленно приблизился, не отводя от сына глаз, которые казались темными из-за расширившихся зрачков, и Драко почувствовал, что не может двинуться.

— Тебе, — отец присел рядом с ним, — очень больно?

Драко кивнул.

— Тебе, — Люциус сгреб Заклятый Дар в кулак и потянул к себе, заставляя лицо Драко приблизиться, — идут синяки, ты знаешь?

"И поэтому ты меня бьешь", — хотел сказать Драко, но в горле стало вдруг очень сухо, и все, что он мог — замерев, словно мышь перед змеей, наблюдать, как лицо отца придвигается все ближе и ближе…

Совсем близко. Драко закрыл глаза — он не мог смотреть в это лицо. Он почувствовал дыхание отца на лице… но губы так и не коснулись губ…

— Нарцисса, — прозвучал тяжелый голос отца, рука, сжимавшая цепочку Заклятого Дара, разжалась, и Драко почувствовал, что свободен. Он открыл глаза и метнул умоляющий взгляд в сторону двери.