— Мама…

Губы Нарциссы скривились в привычную гримасу отвращения; фыркнув, она развернулась и вылетела вон.

— Французская сучка, — коротко бросил отец ей вслед.

Пошатываясь, Драко поднялся на ноги и подобрал свою рубашку. Люциус не смотрел на него, резкими и бесцельными движениями перебирая бумаги на столе, и Драко, пошатываясь, вышел из кабинета.

"Как же я ненавижу этот чертов дом и эту чертову семейку! Портреты эти уродливые на стенах! Эти проклятые скульптуры! Малфои, поколение за поколением, и все уроды! Убил бы меня кто-нибудь, хотя бы из жалости!"

Он остановился у входа в комнату матери. Дверь была открыта, в комнате царил хаос: платья на кровати, распахнутые шкафы, выдернутые ящики стола… Нарцисса, уже облаченная в темно-серое дорожное платье, поспешно забрасывала вещи в большой сундук.

— Мама… — Драко остановился на пороге, держась за притолоку. — Ты уезжаешь?

— Да, я… — Нарцисса растерянно огляделась вокруг. — Ты не видишь мой несессер?

— На тумбочке, — тихо ответил Драко. — Куда ты едешь?

— Домой. Я передам от тебя привет Ксавье.

— Когда ты вернешься?

Нарцисса бросила в сундук последний костюм, захлопнула крышку и выпрямилась: строгая, собранная, деловая, подмышкой несессер, в руке — шляпка.

— Не думаю, что я вернусь, Драко.

Она подошла к зеркалу и стала надевать шляпку.

— Не вернешься? — повторил Драко. — Почему? Мама…

— Знаешь, что, — Нарцисса резко повернулась к нему, — я чертовски устала от этого дома, от вашей серой Англии, от твоего сумасшедшего отца и от всего, что связано с именем Малфой. И, если хочешь знать, я до смерти устала от твоего нытья! — она выхватила из несессера палочку и, указав на сундук, произнесла: — Вингардиум Левиоса!

Сундук поднялся в воздух и завис. Нарцисса повернулась к сыну.

— Можешь, разумеется, приезжать летом. Я буду рада.

— Ты хочешь разводиться с отцом? — спросил Драко.

— Верно.