Страшила Мудрый приказал накрывать столы прямо на площади и центральных улицах — он всегда был щедрым правителем, но сейчас он превзошёл сам себя. Оркестр Изумрудного города, некогда разогнанный Урфином Джюсом, в бытность последнего диктатором, играл праздничные марши и вальсы, нарядные пары кружились в танце. В небе полыхала маготехническая иллюминация — смесь волшебных иллюзий и данамических голограмм. Над городом реяли драконы и орлы Карфакса, имитируя воздушный бой. Смеялись дети…

Всех, кто участвовал в этой, наверное, самой страшной войне в Волшебной стране, Страшила пригласил в тронный зал дворца. Чёрные комбезы СГ-команды и десант-группы Шепарда соседствовали с серебристо-синими комбинезонами группы капитана Вейр, но они не выглядели траурно, потому что на груди каждого сиял золотом учреждённый Страшилой Орден Солнца — восходящее светило над искусно выполненной миниатюрной картой Волшебной страны, вписанной в круг, выложенный голубыми бриллиантами и символизирующий планету Терра, высшая награда Волшебной страны.

— От имени всех жителей Волшебной страны, я хочу поблагодарить вас, люди с неба, за то, что вы помогли нам в чре-вы-чай-но сложное время, помогли победить пре-вос-хо-дя-щие силы врагов и вернули Солнце. Ваш подвиг будет у-ве-ко-ве-чен в летописи…

Страшила вдруг умолк. Нарисованными своими глазами посмотрел на всех.

— Спасибо вам, друзья.

В ответ зазвучали аплодисменты — это была, поистине, лучшая речь правителя.

День уже клонился к вечеру, и закат отражался в воде канала. По нему сейчас скользили лодки и водные велосипеды. Музыка звучала уже тише, умиротворённее. Драконы и орлы, сделав прощальный круг, улетели, только Луна, подросшая за последнее время, осталась в городе, с Алисой. Вымахавшая уже до двух метров в длину, Луна болтала с девочкой обо всём, удивляясь тому, что на Земле драконы — лишь предание седых веков. Элли была с ними.

Спасатели веселились и праздновали вместе со всеми, с ними была и королева мышей Рамина, которую Страшила пригласил лично, но никто, даже проницательный Чип, не замечали, что Рокки, могучий Рокфор Чеддер, гроза кошек и боксёр-тяжеловес среди мышей, смотрит на Рамину так, как смотрят на самого дорогого человека. И никто кроме них двоих не знал, что суровый австралиец признался в любви королеве мышей, и та ответила взаимностью. Этого не знал даже зелёный Вжик…

И именно в это время, когда небо кажется отлитым из неостывшего золота, а вечерняя прохлада шёлково-мягким крылом овевает разгорячённое лицо, в одном из переулков, недалеко от площади, вспыхнул и погас яркий, словно магниевый, свет. На брусчатке стояла группа людей — в основном в старой, потрёпанной одежде военного фасона, хотя некоторые были в кожаных куртках и штанах со шнуровкой. Кроме одного, в добротном синем плаще. Нижнюю часть лица этого человека закрывала маска.