Граф Латор молча наклонил голову.

— Итак, апрель. А сейчас у нас январь кончается… Граф Латор, Мы рады, что ваша хватка не осталась в прошлом. Граф Иртон, задержитесь.

— Ваше Величество. — Граф поклонился, и сделал три шага спиной к выходу. Уже подойдя к двери, он не оборачиваясь все-таки сказал.

— Это была естественная смерть. Я ручаюсь.

— Мы полагаем, что вы правы. — медленно сказал Его Величество. — Не задерживаем Вас, граф. Располагайтесь на отдых.

Как только дверь закрылась, Рик повернулся к Джессу и сказал:

— Ну что, вот это уже похоже на план, а? В первом приближении.

— Похоже… Но почему?! Так второпях, так грязно, рисково, кусками?!

— Вот это я как раз могу предположить. Первое, что надо тебе вспомнить — что такое мультипликатор.

Выйдя, Латор увидел старшего своего конвоя. Тот поймал его взгляд, и граф Латор, по прозвищу Крестовик, успокаивающе прикрыл глаза. Полгода испытательного срока им дали.

Не мыло — не смылится

Не мыло — не смылится

К концу десятинки Лиля не знала — какой погоде радоваться? Солнца зимой в Ативерне, похоже, никто и не ждал. Было либо серо, холодно и ветрено (влажный ветер даже при формально не очень низкой температуре ощущался как злой и холодный), либо серо, тепло (по сравнению с) и влажно. Либо караван двигался сравнительно бодро — но мерз, либо не мерз — но полз, застревая в грязи… Все-таки, морозец лучше. Тем более под вечер, в виду деревни. Весьма бедненькой, как Лиля уже выучилась отличать.

Вспоминая услышанное где-то "Вечерело. Старушки все падали.", Лилиан подъехала к деревне с обычным сопровождением и наметанным взглядом нашла дом старосты — наименее покосившийся. Не подводило ни разу, не подвело и сейчас. Даже в деревеньке на десяток халуп.

Старостой оказался дедок, который мялся и блеял что-то невнятное, постоянно косясь на ее сопровождение.

— Дык, нету у нас места-то. Живем в бедности…