Ну, эту песню Лиля слышала каждый раз. Лечилось одинаково.
— Мы заплатим. Два скипетра за всех. Больше не дам, не ври.
Дедок уставился на нее так, как будто у нее выросла вторая голова. Это было необычно — как правило, после появления на свет денег разговор переходил в конструктивное русло. Лиля повторила, показывая ему монету.
— Изба. Для пяти баб. Пустой амбар. Или чистый сарай. С сеновалом. Для охраны и лошадей. Два скипетра. Один вперед. Вот этот. Понял?
— Дык ить… оно конечно, токо вот озоруют тут.
Лиля сунула ему скипетр, истолковав сказанное как согласие.
— Проводи их.
Лиля дождалась своих фургонов, перемолвилась с Лейфом, который упихав возы в выделенный сарай и пустой общинный амбар, большую часть народа куда-то разослал.
Нагнувшись, Лилиан со своими — гхрм — дамами прошла в темную избу. Пахло кислым. В углу у печки громоздились на полках горшки, ухват, какие-то деревянные поварешки-мешалки. Ножей, конечно, не было. Какие ножи у бедной бабы в деревне? Зачем они ей — кашу резать? Нож штука дорогая. Было две лучины, избу перегораживала рогожная занавеска — и правда бедно жили.
— Ингрид, вы там в порядке?
— Да, госпожа, он уже уснуу-у-у-л. — почти пропела Ингрид. Ну, все значит в порядке.
— Кто поближе — запалите пару свечек, а?
— Сей момент, госпожа. — Запалили с удовольствием. Свечки-то они дороги, без приказа несподручно как-то.
Притащили тюфяки и одеяла, разложились на полу. Кто там за занавеской — Лиле было неинтересно. И так понятно — семейство старосты. Может быть бабка, одна-две вдовых молодухи — приживалки, дети от нуля до лет восьми. Старше — вряд-ли. Скорее всего, как и везде, мужиков нет — они живут семьями отдельно, дети если бы старше были — они бы их уже увидели, никто бы им просто так без дела сидеть не дал.
— Госпожа, — подошел к ней Лейф. — Надо бы осмотреться в округе, место мне не очень нравится, да и дрова бы не помешали. Деревню мы осмотрели. Я оставлю с вами четверых.
— Хорошо…
Они занялись хозяйственной суетой, а потом собрались спать. Все устали, а парням Лейфа надзор не нужен.