Шут помолчал.

— Нет. Скорее всего. Нет кораблей, не знаю почему.

— Тогда — пока нас не заперли, десятинка. А потом он сюда прямо по дороге пойдет.

— Тогда мы успеем достойно отступить?

— Может быть. Или хотя-бы не с полными его силами столкнемся. Так что надо как-то быстро соображать. Тем более, что того и гляди, народец местный с цепи-то сорвется и начнет нас толпой бить. А толпа — зверь страшный, мы тысячу человек прибьем, да тысяча останется — и по нашим косточкам пройдется.

— Народец, говоришь, сорвется?.. — вдруг как-то заинтересовался Шут. — А ты что про это знаешь?

Тактично выражаясь, Альтвера никогда не была оплотом благочиния. Большой старый порт, несколько гильдий, Королевский дворец со всеми его службами, три рынка, семинария… Деньги, товары, множество людей — в-общем, не очень благонравных, совсем не смиренных, и уж точно — не лезущих в карман за словом (кто побогаче и посолиднее), и за ножом (кто не совсем по закону побогаче), ну и большинство остальных имели возможность выбрать между острым словцом и зуботычиной, чем обычно и обходились.

Если бы королевская деревня (до сих пор столица имела именно такой статус, и, по неочевидным чужакам причинам, за него держалась) когда-нибудь решила обзавестись своим гербом, то на нем было бы написано "ЗА СВОИХ!".

Их Величества традиционно относились к этому… с пониманием. Альтвера традиционно отвечала им… тем же самым. Все люди, все человеки — жить-то как-то надо, нет? Вот короли они, при всех их "но" — свои. И "блаа-родные" есть свои — а есть… не свои.

Как и всякий старый город Альтвера обросла огромным количеством баек и традиций, и одной из них была традиция не трогать трактирщиков, корчмарей и содержателей постоялых дворов. Смыться, не заплатив — бывает, а вот, например угрожать или намеренно "приложить" в драке — неприлично. Так себя "наши" люди не ведут.

Часть собравшихся вокруг ""трех герцогов" пришлых понимала свое положение, а часть — искренне думала, что простой люд был им чем-то обязан. Что, собственно, и произошло в трактире Малого Рыбника, когда там то-ли служанку прижали, то-ли выкинуть кого-то за неуплату решили… В целом, все свелось (с обоих сторон) к формуле "Чужаки супротив наших", в результате чего было сломано три руки, пробита голова и одного из дворянчиков в суматохе придушили. Теперь от горожан пришло два стражника, жаловаться — значит пострадал кто-то из купцов.

Ничего необычного, повторялось такое регулярно. Обычно стражникам не мешали. То есть, если они могли найти обидчика — то пусть сами с ним и разбираются. Если у объекта их интереса были друзья в достаточном количестве — то они грозно шевелили бровями и возлагали длани на потертые эфесы… Хотя стражники не так уж редко ухитрялись и в этой ситуации отволочь виновника на разбор в магистрат (который, по указанным причинам, назывался старостатом — в три этажа, на крупной площади.)