— И то верно. Мистер Лавгуд, сначала вам.

Ксенофилиусу я сделал кобуру, не скрывая своих возможностей: две свёртки для палочек, ещё одна — для кошелька, и несколько алмазов-накопителей.

— Защитить её у вас получится лучше, чем у меня, — закончил я презентацию.

— Спасибо, Гарольд. Я не перестаю удивляться твоей одарённости. Уверен, что и мой подарок ты без труда подстроишь под свои нужды, — Ксенофилиус поднялся в свой кабинет и вернулся с чем-то сложной формы, накрытым до времени тканью. — Это одна из первых работ Пандоры.

Под тканью обнаружилась половинка эллипсоида вращения, полая внутри. Этакий тазик из непростого сплава, испещрённый сложными узорами и значками. Основа думосброса.

Действительно, доделывать под свои нужды тут предстоит ещё много. Блок выдувания пустых флакончиков для воспоминаний, ёмкости для временного хранения нескольких воспоминаний в раздельном состоянии, аппарат сортировки и монтажа, проектор для совместного просмотра, механизм поиска и анализа… Да что там, тут даже простейшей подставки под «тазик» нет.

Всё это было абсолютно неважно. Здесь имелось главное: материализатор субстрата. То, без чего думосброс не будет думосбросом. То, чего мне не светит научиться создавать своими силами.

Ментал — реальность, плывущая обособленной твердью относительно нашего мира. Имеется несколько планов этого бытия: от незыблемых каркасов абстрактных построений до пластичных миров творческой фантазии. Там находится место и запутанным чертогам разума, и диким глубинам бессознательного, и вязкому болоту безумия. Здесь — самые близкие врата, ведущие за парадоксальную грань сновидений или на безбрежные равнины Астрала.

Ментал — это *иная* реальность. Она ортогональна обычному миру вещей. Нет ничего удивительного в том, что по вселенной разума обычно путешествуют лишь при помощи другого разума. Простейшая легилименция беззащитных маглов доступна каждому третьему волшебнику.

Но лично для меня до сих пор является непостижимым способ, которым совершенно нематериальную часть ментального мира — память — превращают во вполне материальную жидкую субстанцию — тот самый серебристый субстрат, которым наполняются «флакончики с воспоминаниями» в думосбросах. Не все разделяют моё удивление или вообще находят здесь что-то достойное внимания, но… думосбросы умеют мастерить лишь очень немногие волшебники с довольно специфическим даром.

Даром, чем-то похожим на умение вытащить небольшую вещицу из-за сонной грани в реальный мир, вдруг пришла мне в голову догадка.

— Это дорогой подарок, мистер Лавгуд, — сказал я.