Тот вдруг подмигнул.

– Молодец, догадалась. Шаманка однако!

Он повернулся к ошеломлённым людям.

– Хотите бесплатный совет? Немедленно уходите из города. У вас ещё есть немного времени. Мы не имеем ничего против вас лично.

Теперь уже не выдержал Роман.

– А город, он вам что сделал!

В конце концов, если уж открыты все карты, то почему бы и не поговорить откровенно, – решил он.

Кимерит строго его осмотрел.

– Геодис есть оскорбление великого творца, вечно спящего бога-сновидца Корбонуса, – объявил он таким тоном, словно объяснял малышам общеизвестную истину. – Так же как и все остальные построенные вами здесь города.

Герда похолодела. Если до этого она, да и все остальные, считали местных кимеритов варварами, пошедшими в военный поход с целью грабежа, то теперь стала ясно, что события имеют религиозную подоплёку. Герда ощущала в глубине кимерита твёрдую решимость, такую же абсолютную, как и в видимых её недавно отрядах. Это были фанатики, с которыми невозможно договориться.

– И чем же наши города оскорбляют творца? – спросила Первети в которой внезапно проснулось нечто отдалённо похожее на профессиональный интерес. В конце концов, по роду своей деятельности она имела дело с инопланетными культурами, пускай и вымершими.

Похоже, фанатик им попался покладистый, решил пояснить.

– Вся наша вселенная есть ничто иное, как сновиденье Корбонуса. Реальность есть сон божества. Но жители Геодиса и других городов погрузились в другие реальности, порождённые другими снами, и утратили связь с нашей. Их сон, вплетаясь в божественный способен изменить мир. Они оскорбляют бога. А нам вовсе не хочется жить во вселенной подстроенной ими под себя.

Чуть помолчав, он продолжил, скорее грустно, чем гневно.

– Мы надеялись, что хотя бы военная угроза заставит их души вернуться в наш мир. Но они не отреагировали никак. Даже уничтожение одного из городов никак не повлияло на остальные. Они полностью утратили связь с созданной богом реальностью, и потому должны быть уничтожены, пока не породили оскорбляющий Корбониуса мир.

– То есть, – проговорила Первети, – вы считаете, что первично сознание, а не материя?

– Это очевидно, ведь мир есть сновидение бога.

Кимерит говорил с полной верой в свои слова. Переубедить его было, по всей видимости, невозможно.

– Наши святые воины, – радостно сообщил Кимерит, – даже грабежом в пути не занимаются, ибо фермеры не сновидцы: они работают, а грабёж невинных осквернит цель похода.

Он говорил с такой гордостью, словно отсутствие грабежа уже само по себе было немыслимым достижением. Возможно, с его точки зрения всё именно так и обстояло.