– Хотя, – проговорил он, с ноткой задумчивости, – должен признать, что первыми к городу подходят избранные – «святые паладины». Как пойдёт дело, когда к Геодиусу подтянуться остальные, я даже не знаю. Так что, если у вас есть возможность, то лучше покиньте наш мир, хотя бы на время.

Святые паладины, устраивающие массовую резню, – подумала Герда, – это конечно круто. Но определённая логика в словах кимерита была, конечно, если принять его безумные предпосылки.

– Вы не жители этого города, – закончил свою речь кимерит, не нечестивцы, противопоставляющие свой сон божественному. Дайте клятву молчания и ступайте с миром.

– А если мы нарушим клятву и всё расскажем, – мрачно бросил Роман.

– Тогда, – невозмутимо проговорил кимерит, – мы вас убьём. Да только бесполезно всё это, всё равно никого не пробудите.

Что, правда, то правда, – подумала Герда.

Она была всего-навсего человеком и вдруг почувствовала, что зазря погибать ей совершенно не хочется.

Если Первети и колебалась, то только секунды. Она чувствовала свою ответственность только перед вверенной ей экспедицией, своими людьми. Ну и ещё перед Гердой, которую, после путешествия на Сору, непроизвольно считала «своей».

– Клянусь, – сказала она.

Кимерит прав, – окончательно решила она, – никого мы здесь «не разбудим».

– Остальные, – бесстрастно потребовал Кимерит.

– Клянусь, – сказала Герда, негромко, но твёрдо.

Она уже пришла к тому же выводу, что и Тина Первети.

– Роман! – потребовала шефиня.

Однако паренёк колебался.

– Но…

Тут, Герда с Первети, одновременно так на него посмотрели, что юный археолог попросту поперхнулся.

– Клянусь, – он скорее выплюнул слово, чем произнёс его.

Кимерит кивнул, и словно перестал интересоваться людьми.

Гордиться людям в этой ситуации было понятно нечем. Лица у всех сделались каменными, а настроение мрачным. На обратном пути никто не разговаривал.