— Советская делегация хотела бы добавить несколько вопросов к тому списку, который был передан Вам Гарриманом, — вступил в разговор Молотов, — нужно будет обсудить вопрос о разделе германского флота, о репарациях, о Польше и подопечных территориях!

— Я готов обсуждать все вопросы, предложенные советской делегацией, — горячо ответил Трумэн, обрадованный вступлением в разговор Молотова, который таким способом разрядил ситуацию.

— В последнем вопросе речь идет не о режиме опеки, — конкретизировал Сталин, — он был уже установлен на конференции в Сан-Франциско! Речь идет о распределении колониальных территорий, принадлежавших Италии и другим странам.

— Я поддерживаю генералиссимуса Сталина в этом вопросе! — воскликнул сговорчивый Трумэн, — в Берлине находятся вместе со мной генерал Маршалл и другие начальники американских штабов. Если у советского командования имеются какие-либо вопросы, то американские военные готовы встретиться для их обсуждения.

— Я надеюсь, до военных действий это не дойдет, господин Трумэн! Но могу сообщить, что сюда приехали начальник Генерального штаба Красной Армии Антонов, — информировал Сталин, — маршал авиации Фалалеев, адмирал флота Кузнецов. Кроме того, Жуков всегда находится в распоряжении совещания. И если возникнет такая необходимость, то пусть наши военные проведут встречи с американским командованием. Советская делегация хотела бы обсудить вопрос о режиме Франко в Испании, который был навязан там странами "оси"- Италией и Германией. Его существование наносит вред Объединенным Нациям, так как он укрывает у себя остатки фашистских режимов других стран. Поэтому Советское правительство считает необходимым прекратить отношения с режимом Франко и дать испанскому народу возможность установить у себя в стране тот порядок, который он желает.

— Мне этот Франко никогда не нравился! — воскликнул радостно Трумэн, — я поддерживаю генералиссимуса Сталина! Я хочу также обсудить ряд вопросов, которые имеют исключительное значение для США. Я лично рад встрече с генералиссимусом Сталиным, с которым хотел бы установить такие же дружественные отношения, которые были у Вас с президентом Рузвельтом.

— Я не против дружбы, но хочу предупредить, что устанавливать такие же отношения, как с Рузвельтом опасно, — хитро ухмыльнулся Сталин, — за это у вас в Америке могут убить!

Трумэн вновь замолчал, растерянно глядя на Сталина, Бирнс что-то сказал ему на английском, наш переводчик Павлов хотел прошептать эту фразу на русском Сталину на ухо, но тот остановил его жестом руки.