— В настоящее время почти весь германский флот в наших руках, — заявил Черчилль.

— В том то и дело, — ответил Сталин, — поэтому надо сегодня решить вопрос, или маршал Жуков начнет топить в океане всех без разбора!

— Я согласен, — ответил Черчилль, понявший намек, — вывозите свою долю и делайте с ней, что хотите!

— Согласен, с таким решением вопроса, — резюмировал Сталин.

Вечером должна была состояться неформальная встреча Трумэна с Черчиллем. Вопреки предварительной договоренности о том, что она пройдет в резиденции Черчилля, Трумэн и здесь продемонстрировал, появившуюся у него гегемонию. Он предложил Черчиллю прибыть к нему, что само по себе задело премьера за живое. Несмотря на свои обиды, он все же прибыл в резиденцию Трумэна в назначенный час.

— Мы с Вами почти незнакомы, — вместо приветствия произнес Трумэн, голосом судьи, показывая, что главный здесь он, — но я рад Вашей поддержке моего мнения на заседании! И должен в самом начале нашей встречи известить Вас о том, что сегодня я получил телеграмму с сообщением об успешном испытании первой в мире американской атомной бомбы!

— А почему я об этом ничего не знал? — рассеянно выдавил из себя Черчилль, — ведь наши ученые, работающие в Манхэттенском проекте, должны были известить меня по соответствующим каналам! Ваш предшественник Рузвельт уверял меня в свое время, что тайн между нашими учеными не будет…

— Ваши ученые работают в Канаде, — отреагировал Трумэн, — а бомбу разработали в Лос-Аламосе. Насколько я информирован, Оппенгеймер не общается с канадским филиалом, поэтому ваши ученые не знали о готовности к испытаниям. Обещаю, что по приезду в Вашингтон, мною будут даны такие указания генералу Гровсу, чтобы обмен информацией по разработкам в атомной программе был налажен незамедлительно! Сейчас не это главное! Мы должны подумать, как поставить в известность об этом генералиссимуса, чтобы он понял, кто сегодня хозяин мира!

— Я по сей день не понимаю, — жаловался Черчилль, — когда дядюшка Джо шутит, а когда говорит серьезно! Но его намек с упоминанием маршала Жукова, ясно дает понять о военном превосходстве СССР!

— Вы дали ему смешное прозвище, — поддержал Трумэн, — но он слишком прозорливый политик и даже свои шутки отпускает со смыслом. Я имел с ним беседу за два часа до совещания и лишний раз убедился, что генералиссимус искусный политик. Но теперь дипломатия будет атомной! С позиции силы мы заставим Советы плясать под нашу дудку…

— Это вряд ли! — выразил мнение Черчилль, — Сталин не боялся даже Гитлера! Он начал войну, с катастрофических поражений на фронте и смог эвакуировать всю промышленность за Урал в кратчайшие сроки, возобновил ее работу чуть ли не под открытым небом и не только остановил Гитлера под Москвой, но и нанес ему сокрушающий удар. При этом мужественно остался в Москве, когда войска вермахта стояли у стен Кремля…