Девочка закрыла кран, поднесла к губам бокал и большими, гулкими и какими-то судорожными глотками выпила воду. Затем вытерла губы тыльной стороной ладони, блаженно выдохнула и, поставив бокал на стол, направилась к двери.

И тут краем глаза заметила Бориса.

— Ой! Это вы?! — от неожиданности она замерла на месте, расставив руки. Потом шумно выдохнула, закатив глаза и приложив правую ладонь к груди. — Как вы меня напугали! Сидите тут в темноте.

— Ты чего не спишь? — Борис отвернулся от девочки, поднял бокал и сделал еще пару глотков.

— Я в туалет захотела, — Юлька переминалась с ноги ногу — пол был холодным. — А вы почему встали?

— Мне на работу скоро, а ты иди ложись. Рано еще.

Юлька приблизилась к столу.

— Дядь Борь?

— Что? — не поворачивая головы, спросил Борис, тихонько постукивая пальцами по столу.

— А вы еще придете к нам? — она осторожно, как бы невзначай, положила свою маленькую узкую ладонь с длинными пальцами на его предплечье.

Борис понял, что она спрашивает совершенно о другом. Но напрямую о таком не спросишь. Ему опять стало грустно. За несколько дней он успел привязаться к этой назойливой приставучей пигалице.

Светлана рассказывала, что у Юльки трудные отношение со сверстниками. Вернее, почти никаких. Юлька считает их заносчивыми оболдуями и непроходимыми бестолочами (не всех, разумеется, но в большинстве), и те отвечают ей тем же.

Сама Юлька далеко не глупая, рассудительная девчонка, и учится неплохо и с удовольствием. Но слишком уж она принципиальная, что ли, часто придирается к мелочам, чего, конечно, никто не любит. Впрочем, Борис во многом согласен с ней в ее оценке современного подрастающего поколения: дети сейчас ничем не интересуются, ничего не хотят делать, слишком многое себе позволяют и многого хотят, но при этом считают, что у них нет никаких обязанностей, а, тем более, ответственности перед кем или чем-либо.

Юлька нашла себе отдушину. У них дома большая библиотека, и она читает просто запоем. Книги для нее — лучшие друзья. Но вдруг, совершенно случайно, появился Борис: большой, сильный, умный, добрый и заботливый — не то что родной отец…

Борис все это прекрасно понимал, и ему порой было неловко от навешанных на него Юлькой радужных ярлыков. Юлька явно была склонна переоценивать людей, равно как и недооценивать. Черное и белое — только два цвета, и больше никаких оттенков…

— Юль, это не только от меня зависит, понимаешь? — Борис попытался объяснить, стараясь не обидеть девочку и с трудом подбирая нужные слова.

— А от кого?

— Ну, от кого? От твоей мамы, например.