– У меня много хорошего оружия, – улыбнулся Гантанас и посмотрел на Гаоту, которая уже выбрала простой мягкий пояс из черной кожи без каких-либо украшений. – Подойди сюда. Садись рядом с Брайдемом. Я ведь рассчитываю на тебя.

– Ты исцелила Пайсину? – спросил Брайдем.

– Да, – покраснела Гаота. – Но я не ради чего-то…

– Брось, – поморщился Гантанас. – Я думал исцелить ее сам, но магия была замкнута на ее сердце. Мне бы потребовалось не меньше года. Я сейчас не спрашиваю, как ты это сделала. Я примерно представляю, тем более что кузнец долго размахивал передо мной оплавленной подставкой для лампы. Я скажу вот что. Однажды великое зло пришло в один дом. Оно убило в этом доме всех. Всех, кроме троих. Двоих – ранило. Один быстро выздоровел, на удивление быстро. А другой хромает до сих пор. И я бы понял, если бы было повреждено сухожилие, или кость, или те тонкие нити, по которым наше тело управляется нашим духом. Но ничего этого нет.

– А что есть? – покосилась на Брайдема Гаота.

– Есть нога, которая не слушается меня, – пробурчал Брайдем и вдруг заорал: – Демон меня раздери, Гантанас! Она еще ребенок!

– Этот ребенок на днях спас Пайсину! – повысил голос Гантанас. – Ты уверен, что хворь не остановила бы ее сердце? И уж поверь мне, я бы скорее смирился с тем, что ты корчишься от боли, чем с тем, что я не вижу причины твоей хромоты! Ты забыл, кто нанес тебе удар?

– Но ведь Бейд был ранен так же, но пережил это без последствий! – взмолился Брайдем.

– Не тычь мне Бейдом! – ударил кулаком по столу Гантанас. – Если бы не… Если бы не Священный Двор, я бы и близко его к Стеблям не подпустил!

– Вообще-то здесь дети, – кашлянула Дина, выбравшая себе самый красивый пояс, сплетенный из цветной кожи.

– И даже девушки, – добавила Йора, сверкая заклепками на своем.

– Сейчас, – пробормотала Гаота. – Я знаю, что искать.

– Откуда? – не понял Гантанас.

– Брайдем же меня вез в Стебли, – проговорила Гаота. – Не один день толкал меня коленями. Я, конечно, мало что соображала, но не могла не почувствовать, что одно из коленей холодное, а другое горячее. Но то, которое холодное… оно было очень холодным.

– Холодным, холодным… – бормотал Гантанас, словно пробовал это слово на вкус. – Ты хочешь сказать, что здоровое колено было холодным, а больное – горячим?

– Нет, – мотнула головой Гаота. – Больное было холодным. Как лед. Я видела, что Брайдем прихрамывает, и даже подумала, что он приложил лед, все ждала, что мой бок намокнет. Но лед не таял и не таял. И я стала пихать под бок платок.

– А я‑то думал, что это ты делаешь? – удивился Брайдем. – Разве одно мое колено острее другого?