— Какой портрет?

— Ансельмо Заккарии, вроде бы как учредителя банка. А моделью был мой старший кассир.

В голове у меня сплошной винегрет.

— Так ведь Ансельмо выглядел как две капли воды похожим на него.

— Какой Ансельмо?

— Ну, основатель фирмы. В 1649 году…

— Какой там еще основатель. Банк учредили во Флоренции после крупного кризиса, в четырнадцатом веке, при приходе святого Ансельма, у нас он появился как филиал, а самостоятельным сделался только где-то после тридцатилетней войны.

"Лжец или невежда, — пульсирует у меня в голове. — Если бы он говорил правду, не было бы современного мира, мое наследие не сделалось бы основой для Просвещения".

Под нами показывается обширное Лаго Маджоре, по форме похожее на гигантский кусок колбасы. Вертолет снижается.

— Мы, что, садимся? — спрашиваю я.

— Через минут пятнадцать в Ярезе нас ожидает Лино с твоим компьютером.

Больше никаких иллюзий относительно моего будущего у меня нет. На горе под нами замечаю крест. И начинаю молиться. Раймонд, Раймонд, как бы пригодилась сейчас твоя помощь!

Неожиданное сотрясение. Вертолет начинает просто падать.

— Что там случилось? — раздраженно спрашивает Заккария. — Бензина не хватило?

— Понятия не имею, шеф, индикаторы показывают еще половину бака, — отвечает пилот. — Но мы теряем мощность. Похоже, нужно немедленно приземляться.

— Так приземляйся.

— Нет подходящего места, повсюду скалы.

— Лишь бы где. Вон, хотя бы на той дороге.

Истерические нотки в голосе Заккарии приводят к тому, что я начинаю работать над собственными руками. Они скованы у меня за спиной. И до сих пор я не пытался освободиться, хотя с самого начала заметил, что наручники надеты довольно слабо. Иногда я стыдился своих мелких, чуть ли не женских ладоней. А сегодня это может пригодиться. Стараюсь максимально прижать большой палец, тяну…

Пилот открывает дверь. Это на всякий случай. Под нами виден обрыв и темная поверхность озера. Но и дорога, ведущая по краю обрыва практически рядом. По счастью, она пустая. Из двигателя валят клубы дыма.