* * *

Веки у меня сами опадали, будто сломанные жалюзи, но ни про какой сон не могло быть и речи. Я должен был действовать, если не хотел утратить остатки авторитета. Хотя, собственно, вся и так уже разыгрывалось без моего влияния. Вайгель, слушая указания Павоне, взял связанного верховного жреца и затащил его на другую сторону консоли, а там перевернул лицом к полу. И открылся люк в полу, открывая ведущие вниз ступени. Фушерон, в противогазе и со снятым с предохранителя оружием, спустился первым, но на нижнем уровне никто не прятался. Впрочем, в соответствии с планом, там находился лишь один ход, ведущий в район взлетно-посадочной площадки, применяемый для целей транспортировки, сейчас же закрытый на все замки и, как выяснил Лино, тщательно заблокированный. Чтобы его открыть, вначале необходимо было пройти в пункт управления, а вот там, под консолью, розеттинец приготовил ацтекам взрывчатый сюрприз. После того, как мы дошли до следующего этажа, мы отправились за французом и сопровождающим его Вайгелем, который нес верховного жреца, по прямому коридору. Очередная переборка открылась сама.

– Вообще-то, следовало бы просто выколупать эту волшебную плитку из его черепушки, а не таскать этого гриба, – сказал Эбен, похлопывая ацтека с его кляпом во рту. Петлалкалькатль конвульсивно дернулся, словно бы посчитал прикосновение чернокожего нечистым. Все мы расхохотались. Громче всех – Лино.

Тем временем, нарастающий шум и вибрация стен говорили о том, что мы приближаемся к своей цели.

– Если я правильно понял их планы, – размышлял розеттинец вслух, – никакой дороги, кроме той, которой мы идем в силовой блок, просто и нет. Так что ацтеки могли бы на нас напасть…

– То есть, это означает, что мы сами стремимся в ловушку без выхода.

– Не совсем, должен существовать отток избытка воды в подземную реку, и, зная любовь каникулян к совершенству, вода не должна быть зараженной.

Тем временем коридор, поначалу опадающий книзу, начал подниматься вверх. Мы дошли до громадных ворот, покрытых огромными иероглифами. Вайгель подошел к ним с перевешенным у нег через плечо верховным жрецом, который, похоже, окончательно капитулировал, потому что перестал дергаться. Ворота дрогнули. Мы прошли через них, вступая на узкие ступени, ведущие в зал с высоким сводчатым потолком. Бременец положил свою ношу на пол, после чего заткнул нос и начал фыркать через беззубый рот.

– Что это он желает нам сказать? – заинтересовался Фушерон.

– Немного, – ответил Эбен, – кроме того, что наш индеец обделался.

* * *