Лодки ску как раз появились из-за поворота реки. Они плыли вдоль другого берега, отложив щиты. А вдоль нашего берега их продолжали преследовать пять самых упёртых маленьких горожан. Увидев, что мы разбиваем лагерь, Харато нам что-то долго кричал, но я показывал, что никак не разберу его криков — прямо надо мной на деревьях висели местные жители и вопили значительно громче. В итоге Харато плюнул в воду и приказал своим причаливать чуть дальше.

— Нож, Молчок! — приказал я своим. — Возьмите новые амулеты, один бочонок «тошнилки» и поплыли к ним. Пузо, на тебе лагерь. Можно разжечь костёр.

— Ты уверен, что хочешь к ним плыть? — спросил Нож, а Молчок энергично закивал.

— Не уверен… Но если что-то пойдёт не так, сбежим, — я улыбнулся. — На этот берег они ещё нескоро полезут. У нас, видите, какие шумные и смелые защитники.

Защитники как раз удостоверились, что неприятные гости убрались туда, куда им не добраться, успокоились и принялись грызть какие-то орешки с дерева. На нас они поглядывали без неприязни. Парочка даже спустилась, пробежалась вокруг лагеря, набрав камней, и снова скрылась в листве.

Быстро загрузившись в лодку, мы пересекли реку и пристали рядом с лодками ску. Дозорный свистнул в сторону лагеря, когда мы только подплывали — и на берегу нас уже встречал Харато и двое воинов. Одного из них я даже узнал — это был тот самый, который спорил со мной.

— Ты! — Харато обвиняюще ткнул в меня пальцем. На лбу у него красовалась великолепная шишка. — Я же приказал вам подплыть! Просил помочь нам!

— И чем бы это вам помогло? — спросил я, спрыгивая на берег. — Тогда камнями бы закидывали не только вас, но и нас.

Ску глухо заворчали в ответ.

— Почему? Ты? Не? Подплыл? — медленно проговорил Харато.

— Потому! Что! Я! Не! Слышал! — так же медленно ответил я, останавливаясь напротив. — И на то у меня была веская причина — постоянные вопли рассерженных местных обитателей. А какая причина была у вас не слышать меня? Или крик «не стреляй» относился к местным жителям?

Повисло молчание. Ску не знали, что ответить, а я не хотел мешать им в осмыслении ошибок. За спиной у переговорщиков разгорался костёр.

— Давай-ка я напомню, Харато! — проговорил я. — По условиям договора, вы должны слушать и делать то, что я говорю. Только тогда я готов отвечать за целостность ваших тушек. Но вы не слушаете. Так вот всё, что случится после нарушения моих запретов — полностью на вашей совести. Я говорил с утра не жечь костёр?

— Мои люди устали и хотят есть! — ответил мне вождь ску.

— Да ради всех богов! Делайте, что хотите! — я поднял руки. — Только когда на вас нападут в ночи, не надо звать нас и потом ругаться, что мы не пришли. Мы не придём! Потому что жечь на этом берегу костёр — нельзя!