Я удивлённо захлопал глазами, не до конца понимая, о чём он говорит.

— В верховном совете двенадцать адмиралов, каждый из которых считает, что занимает свой пост по полному праву, за выслугу и прочее. А тут вы — желторотый капитан. Ещё и замешанный в политике, а это сугубо политическое назначение. Вы бы оказались один против одиннадцати или… двенадцати, если считать ещё и нового лорда-адмирала.

Осведомлённость Николая в этих вопросах, мягко говоря, удивляла. Он ловко пересказал все мои мысли и расчёты, на которые ушла неделя. Но спросить, откуда такие знания, я не успел. Глава Османовых неожиданно сменил тему:

— Впрочем, это не важно. Вы здесь за другим. К сожалению. Дело в том, что, Генри, вы ставите меня в дурацкое положение. Брак Джанет и Альфреда Джонга планировался десятилетиями. Его условия таковы, что в случае смерти мужа всё перейдёт к биологическим детям или, если таковых не будет, к его супруге.

— Вы так уверены, что детей не будет?

— У меня есть более чем веские основания предполагать, что Джонг не способен иметь биологических потомков. Иначе бы он не пытался с такой силой тайно саботировать этот брак — он был оговорен ещё с его отцом, который и подозревать не мог, что его сына стерилизует мать. Вы делаете ему большое одолжение.

Не в первый и явно не в последний раз я поперхнулся от разговора с представителем Османовых. Эта семейка умела спокойно, размеренно, с выражением обсуждать какую-то мерзость, особенно если она касалась кого-то другого.

— Но это одна сторона медали, — с грустью признал Николай. — Вторая же гласит: вы спасли моего сына и вернули домой племянницу.

— Как Роман? — не без интереса поинтересовался я.

— Отдыхает на Титане, я отправил к нему его семью — ближайшие полгода скучать он точно не будет.

Мужчина остановился, явно потеряв первоначальную нить разговора, и некоторое время разглядывал что-то вдалеке. Проследив за его взглядом, я обнаружил на холме небольшую синюю точку. Кажется, Джанет что-то рисовала, хотя с такого расстояния понять было сложно.

— Она должна прекратить весь тот кошмар, что творят Джонги, — с горечью в голосе сказал Николай. — Иначе, кто знает, сколько ещё они будут калечить людей.

— Она свободный человек и должна решать сама.

— Именно поэтому вы пришли просить за неё, — едко ответили мне. — Не нужно возмущений, я знаю, что если спросить её, то она однозначно выберет вас. Но… стоит ли оно того? Послушайте, это же глупость: вы потеряете службу, я ― возможность покончить с Джонгами, и что взамен? Любовь?

— Служба мною потеряна в любом случае, — решительно ответил я. — Джонг знает, он уже меня ненавидит. Как будут ненавидеть и другие адмиралы. Вильнёв поставил меня в патовое положение. Вы говорили, что мне положена награда, так вот, я хочу, чтобы освободили от законов своей семьи одного человека, а дальше пускай она сама решает свою судьбу!