– Что ты на это скажешь, Ратибор?

– Для меня за счастье было бы, – турич отпил из кубка с напускным спокойствием, – просто очутиться в Волчьей деревне, Торогай. А уж получить помилование и защиту от тех, кто ненавидит рогатых… Не верю я, что военные преступники заслуживают такой роскоши.

– Ах ты! – взревел обвинитель. – Да чтоб у твоей матери вымя отсохло!

– И теперь я понимаю, для чего ко мне прибился этот ворон. Я миролюбиво приютил голодную птицу, а она оказалась твоим шпионом. Ты случайно наткнулся на меня и выследил до самого Намаргана, где задумал моей казнью выбить себе место в дружине Торогая.

Нандиец покрылся багровыми пятнами, яркими и непрестанно меняющимися. Ратибор же почувствовал возможность затоптать обвинения оппонента и воспользовался ею:

– И почему ты оказался здесь? Не сумел защитить Бедрианга, когда явились ангелы? Или убежал, только завидев их на горизонте? Тебе хоть известно, что Волчья деревня была атакована слугами Джовиты?

– Я покинул поселение до нападения. Но наслышан о произошедшем.

– А я точно знаю о дюжине ангелов, облачённых в чёрные доспехи. Я наверняка знаю, что они обезглавили Бедрианга. Я всё это знаю, хотя вход в Волчью деревню для меня под запретом. И ты продолжишь оспаривать мой дар к ясновидению?

– Зовёшь себя ясновидцем, волхвом себя называешь? Так докажи. Продемонстрируй нам магию туричей. Превратись в медведя, как это умеют ваши рогатые колдуны. Воткни свой посох в землю – пусть зацветёт, как молодое деревцо.

– А ведь это он верно говорит, – произнёс Торогай. – Похвастай туричским волхованием.

Ратибор осушил кубок с чинной размеренностью, за которой прятался страх. Вождь и его нандийцы уставились на турича в ожидании чудес. Стоит явить недостаточно броское колдовство, как на волхва спустят всех зверей города.

– Мои слова прозвучат как отговорка, – осторожно начал Ратибор, – но магией я не владею. Я могу похвастаться лишь пророчествами, а за чудесами и синеглазой нечистью обращайтесь к некроманту. Скажем, к Абриху, которому пришлось убить соседей ограбленной ведьмы, дабы замести следы.

Ратибор встретился взглядом с альбиносом. Тот на секунду удивился, но затем изменился в лице. Он ответил туричу ехидной улыбкой, как будто увидел всю его подноготную, разгадал секрет ложного ясновидения. Но даже если Абрих что-то заподозрил, выдавать лжеца он не стал.

– Ратибор говорит правду обо мне, – лениво проронил некромант, вставая из-за стола. – Советую тебе прислушаться к словам волхва, Торогай.

– Не слушай альбиноса, вождь! – выпалил обвинитель. – Лучше осмотри ладони турича! Ты легко отыщешь на них мозоли от меча!